«Может, он забыл про меня. Дохлый номер».

Мистер Крамер обошел вокруг стола и присел на край, глядя на Лейн. В руке он держал несколько отпечатанных листков.

«Он хочет обсудить со мной одно из моих сочинений?»

Но Лейн видела, что это не ее текст. Похоже, это была меловая бумага. Листы всегда остаются твердыми, а чернила расплываются, если потереть их. Она писала на такой бумаге, пока отец не велел ей «выбросить это барахло и пользоваться чем — нибудь более стоящим». Он продолжал твердить, что лишь дилетанты развлекаются с меловой бумагой, редакторы же ее терпеть не могут.

— Это не мое, — сказала она.

Мистер Крамер улыбнулся.

— В этом я не сомневаюсь. У меня в руках доклад по книге, который я нахожу очень интересным. Он написан Генри Пьедмонтом. Он что, твой приятель?

— Да.

Она знала, что Генри учится у Крамера во второй группе.

— Он — хороший ученик, но у него странные литературные пристрастия. Он, кажется, любит смаковать ужасы.

— Да, я это заметила.

Крамер расправил страницы.

— Кажется, этот доклад написан по книге «Ночной наблюдатель» Лоуренса Данбера. — Он покачал головой и улыбнулся.

«Так вот в чем дело, — подумала она. — По крайней мере — это не моя проблема. Моя проблема — Рейли».

— Это — мой отец, — призналась она, чувствуя одновременно гордость и смущение.

— Генри упоминает об этом в докладе.

«Спасибо, Генри».

— В нашем Мюлехед-Бенде живет не слишком много настоящих писателей. Практически, я знаком лишь с твоим отцом. Как ты полагаешь, он мог бы прийти сюда как-нибудь и поговорить с классом?

— Мог бы. Вроде, он занят, но…

— Я знаю, он очень занят, конечно. Мы не хотели бы давить на него, но я думаю, классу было бы очень полезно послушать его рассказ. Правда, я не читал ни одной из его книг. Они не совсем в моем вкусе.

— Так многие считают, — сказала Лейн.

— Тем не менее, я встречал его книги в продаже. И я видел их также у многих учеников.

— Родители плохо следят за ними.

Крамер мягко рассмеялся.

«Он, может быть, и учитель, — подумала Лейн, — но он, безусловно, славный парень».

— Я понимаю, что эти романы жутковатые.

— Вас неверно информировали. Они — страшно жуткие. Мне строжайше запретили читать их до тридцати пяти лет.

— И тем не менее, ручаюсь, ты не послушалась, не так ли?

Лейн улыбнулась.

— Я прочитала их все.

— Полагаю, под одеялом.

— Случалось и такое.

— Ну, я был бы тебе очень признателен, если бы ты поговорила с ним. Я думаю, ребятам будет полезно послушать его. Может, он захочет рассказать им, как стал писателем, почему начал писать «страшно ужасные» вещи, и тому подобное.

— Я поговорю с ним.

— Прекрасно. Ну, не буду тебя больше задерживать. Обязательно сообщи мне о результатах, ладно?

— Конечно. — Она собрала книги. Вылезая из — за парты, она заметила, как он посмотрел на ее ноги и сразу отвернулся.

«Ну хоть кто-то оценил мой наряд, — подумала она. — Как плохо, что он учитель».

Направляясь к двери, она вновь с тревогой вспомнила, что Рейли может поджидать ее.

А что, если попросить мистера Крамера проводить ее до стоянки?

«Не пойдет, — сказала она себе.