Будто почувствовав ее испытующий взгляд, он резко открыл глаза и сонно заморгал. Джулия напряглась, оставаясь неподвижной, пока его взгляд не стал более осмысленным и не остановился на ее лице.

— Джулия! — моргнув, воскликнул он, не вполне осознав, где находится.

Он приподнялся на одном локте и нахмурился, пытаясь вспомнить, где он, а затем простонал:

— Боже, моя голова, — и снова упал на подушку.

Джулия забеспокоилась. Она села на край широкой кушетки, положила руку ему на лоб и почувствовала, что он горячий, как огонь. Но Роберт взял ее руку и положил себе на щеку, губами касаясь ладони, и от его пожатия Джулия задрожала. Его глаза были прикрыты, взгляд был мутным, и она догадалась, что он не понимает, что делает.

— Роберт, — не вполне искренне запротестовала она, стараясь отодвинуться от него, но он приподнялся и по-хозяйски обвил ее тело руками и с силой притянул к себе. Одной рукой он приблизил ее голову к себе, так что ее рот прижался к его, и перекатился на нее, зажав ее под собой. Он целовал ее, пока она не почувствовала слабость и не прижалась к нему.

— Я хочу тебя, — глухо прохрипел он, зарываясь лицом в ее волосы. — Ничего не могу с этим поделать. Ты с ума меня сводишь, ты знаешь это?

Джулию сильно возбуждала тяжесть его тела, и ей хотелось сдаться. Ей хотелось позволить ему делать с ней все что хочет, и к черту последствия. Но она подумала об Эмме, а также о том, какими были эти последствия, когда в последний раз она позволила ему сделать так, что страсть победила разум, и эти мысли полностью разрушили чувство близости.

Воспользовавшись его минутной слабостью, она сумела опустить ноги на пол и наполовину соскользнула, наполовину упала с кушетки. Роберт лежал там, где она оставила его, и смотрел, как она разглаживает платье на бедрах и нетвердой рукой проводит по волосам. Он был обескуражен.

— В чем дело? — резко спросил он. — Я что, сегодня опоздал? Фрэнсис оправдал твои ожидания?

Джулия вскрикнула. Она подняла подушку и со злостью швырнула в него.

— Как ты смеешь подозревать такое?

Роберт отбил ее снаряд и поднялся на ноги, пошатнувшись, очевидно, от приступа головной боли.

— А что прикажешь мне думать? — холодно спросил он, затем добавил: — Какого черта ты опять с ним пошла? Что ты со мной делаешь?

— С тобой? — Грудь Джулии быстро поднялась и опала под мягкой тканью платья.

— Да, со мной. — Роберт пригладил волосы. — Боже мой, Джулия, разве ты не знаешь, что думать о том, что ты с другим… — Его голос прервался. — Ты влюблена в него?

Джулия прижала ладони к щекам.

— Нет, конечно.

— Не больше, чем ты была влюблена в Майкла, — грубо проговорил он. — Боже мой, Джулия, если бы, когда я вернулся из Венесуэлы, вы с Майклом не уехали уже, я бы вас обоих убил!

От боли он приложил руку ко лбу.

— О Боже, у тебя есть что-нибудь от головной боли? У меня голова просто раскалывается.

Джулия замялась, затем пошла через всю комнату к двери. Она знала, что у миссис Хадсон на кухне есть аспирин. Она видела таблетки на полке над раковиной.

Когда она вернулась с аспирином и стаканом воды, Роберт снова лежал, растянувшись на кушетке. Она положила таблетки на столик рядом с ним и с сомнением посмотрела на него.

— Когда ты спал в последний раз? — спросила она. — Я хочу сказать, нормально выспался, а не дремал на кушетке?

Роберт открыл один глаз.