– Но ты не знаешь, чем они занимались?

– Нет. Я его не читала.

Очередная ирония – женщина, управляющая магической лавкой, похоже, очень мало понимает, как она на самом деле работает.

– Зейн говорил с тобой о СЭ? Или кто нибудь еще?

– Со мной нет и, насколько я знаю, ни с кем другим.

– Ты знаешь Лорена? – спросила я.

Она сглотнула и начала складывать бумаги в аккуратную стопочку.

– Лидера клана, который погиб? Почему вы спрашиваете?

Я взглянула на Тео, и тот слегка кивнул. Он тоже видел, что она говорит неправду. Я наблюдала за ней, пока тишина не стала напряженной и натянутой, как проволока. У меня возникло искушение выпустить немного магии в воздух, использовать свой гламур, просто чтобы подтолкнуть ее. Но в этом не было необходимости.

– Я его знала, – произнесла она.

– Да что ты говоришь, – сказал Тео тоном ровным, как бумаги, которые она только что разложила.

На этот раз ее взгляд ожесточился.

– Вы меня не знаете. Вы не знаете ничего ни обо мне, ни о том, кто я.

– Ты права, – сказала я. – Мы просто знаем, что ты без разрешения продаешь магию, и из за этой магии один оборотень мертв, а другие получили ранения.

– Я не знала, что они превратятся в монстров.

– Это ты так говоришь, – произнес Тео. – Но ты знала, что они злятся, что хотят стать сильнее, что хотят кому то навредить. И ты продала им оружие, которое они использовали.

– Это было всего лишь зелье.

– Это было зелье, которое использовалось в качестве оружия , – сказала я. – Ты точно знала, для чего они собираются его использовать. Может, ты и не понимала механизм процесса – что они станут монстрами – но была в курсе, что они хотят кого то наказать.

У нее потекли слезы, и она отвернулась, лицо исказилось от гнева.

– Несколько лет назад, – произнесла она, – у меня в лагере был друг. Мы ужинали каждые пару недель, играли в карты или ловили рыбу. Однажды вечером я возвращалась к своей машине и столкнулась с Лореном. Он сказал, что увидел меня через двор и хотел убедиться, что я благополучно добралась до машины. А когда я подошла к ней и попыталась отпереть ее, он прижал меня к двери. Сказал, что я красивая и заслуживаю лучшего, чем тот, кто заставляет меня разгуливать в одиночестве после наступления темноты. «В лесу волки», – говорил он.

Она прикусила краешек губы, словно подбирая слова, а потом посмотрела на нас. На этот раз по ее щеке скатилась слеза.

– Он прикоснулся ко мне, придвинулся, чтобы поцеловать. Скользнул рукой мне под юбку и… – Она прочистила горло. – Он домогался меня. Мне удалось отпереть дверь, я сказала ему, чтобы убрал от меня свои руки, иначе я закричу. Он поднял руки и отошел, все время улыбаясь. Я уехала с курорта, мне пришлось остановиться на старой главной дороге, потому что меня вырвало.

Она вытерла глаза.

– Я вернулась домой и забыла про это. И с тех пор больше не возвращалась на курорт.

Тео наклонился вперед.

– Мне очень жаль, что с тобой такое произошло. Он не имел права этого делать, и должен был быть наказан за свое поведение.

– Что ж. Я рассказала шерифу. Он обещал поговорить с Лореном и поговорил, а Лорен сказал ему, что это просто недоразумение. Он сказал шерифу, что беспокоился обо мне, и у него есть свидетель, готовый подтвердить, что он проводил меня до машины, пожелал спокойной ночи и на этом все. Шериф посоветовал мне забыть об этом.

– И об этом я сожалею, – сказал Тео.

– После этого на протяжении месяца люди смотрели на меня косо.