Это прямое повышение по лестнице ОМБ.
– Звучит отвратительно.
– Так оно и есть. – Она окинула меня взглядом и решительно кивнула. – Ты едешь в Миннесоту.
Но у меня уверенности было куда меньше.
* * *
Уже почти рассвело, когда мы выбрались из беспилотного такси перед лофтом Лулу в Ближнем Норт Сайде. И мы несли пакет с остатками закусок и кувшином пива, от которого мы не смогли отказаться.
– Насколько она разозлится? – спросила Лулу, когда мы вошли в здание, и она вытащила ключи, чтобы отпереть дверь.
«Она» – это наша третья соседка. Элеонора Аквитанская , элегантная кошка с черным мехом, отказывающаяся откликаться на что либо короче своего полного имени.
Насколько нам известно, технически она не демон, но у нее такой же характер и поведение.
Отперев дверь, Лулу медленно ее открыла. Мы посмотрели вниз и обнаружили, что в коридоре, ведущем в лофт, кошки нет.
– Вот дерьмо, – пробормотала Лулу. – Это плохой знак.
– Вовсе нет.
– Что ж, пора в бой.
Мы осторожно зашли внутрь, закрыли и заперли дверь, а потом заглянули за угол – вампир и дочь двух колдунов, проверяющие поле битвы на наличие врага.
Мы обнаружили ее на выступе рядом с поперечной полосой окон, растянувшуюся и томящуюся в свете лампы, которую мы для нее оставили.
Элеонора Аквитанская открыла один зеленый глаз, сочла наше прибытие ничем непримечательным и снова его закрыла.
– Нам дали от ворот поворот, – сказала Лулу, пересекая лофт, чтобы убрать закуски в холодильник.
– Кувшин? – спросила я.
Она посмотрела на него и скривилась.
– Я не хочу это пить. Я признательна за выпивку – как в тот раз, когда выпила порцию пастернакового супа – но больше не хочется.
– Аналогично, – произнесла я. – По крайней мере, относительно пива. Я никогда не пробовала пастернакового супа.
– Ты не много упустила.
Я поставила сосуд на стойку.
– Может, смешаешь его с краской? Сделаешь что нибудь креативное для Стаи?
– Что нибудь, пахнущее кофе, выпивкой и старыми комнатными растениями, обзаведшимися ребенком?
– Кажется, это камень в мой огород?
Лулу вытащила из под стола табурет и плюхнулась на него.
– Я с ног валюсь. – Она провела рукой по волосам, и я увидела у нее под глазами тени. – Я рада, что роспись закончена. Рада, что довольна Стая. Рада, что вечеринка завершилась.
– Она великолепна, разумеется, они довольны, и ты всегда радуешься по окончанию вечеринок.
– Я лучше поработаю, чем буду вести пустые разговоры с незнакомцами. – Она зевнула и посмотрела на окна. – У тебя не так много времени до рассвета. Тебе бы лучше паковать шмотки. Или укладываться в постель.
Горизонт только начинал краснеть.
– Глупо ехать, верно? Проехать на мотоцикле тысячу километров с вероятно будущим Апексом Северо Американской Центральной Стаи и вторгнуться на церемонию Стаи?
– Ты не упоминала, что у тебя будет первая вылазка на выходные с парнем, в которого, по твоим словам, ты «влюбляешься».
– Именно так, – призналась я. – Я не беспокоюсь о том, что проведу с ним время. Наверное, стоило бы, поскольку выезд из города – серьезный шаг, а нам, вероятно, его делать еще рано. Да мы в одном то штате вместе прожили совсем ничего.
– Вы знакомы уже двадцать лет. Ваши родители – друзья.
– Да, но это подразумевается, как свидание? Или, поскольку он хотел узнать мое мнение, это какое то детективное задание?
– Разве это имеет значение? То есть, вы совместите и то, и другое. |