Да, сойдет и так. До ухода Сюзи вполне  сойдет.  Улыбаясь  правой 
	стороной рта (левую  давно  парализовало),  Риа  вернулась  в  большую 
	комнату, чтобы встретить новую гостью. 
	 
	 
	 
	                                  2 
	 
	 
	     За ее спиной крышка ящика приподнялась. На дюйм, не больше, но  и 
	этого хватило, чтобы под кроватью запульсировало розовое сияние. 
	     Сюзан Дельгадо остановилась в сорока ярдах от  ведьминой  хижины, 
	пот холодил ей подмышки и шею. Видела ли она старуху  (несомненно,  ту 
	самую, к которой пришла), бегущую к хижине с  вершины  холма?  Похоже, 
	что видела. 
	     {Не прекращай петь. Если старая дама так торопится,  значит,  она 
	не хочет, чтобы ее видели. Если  ты  замолчишь,  она  поймет,  что  ты 
	увидела лишнее.} 
	     На мгновение Сюзан подумала, что все  равно  придется  замолчать: 
	память не желала подсказывать ей следующий куплет песни,  которую  она 
	пела с самого детства. Но потом сжалилась, и  девушка  продолжила  (не 
	только песню, но и путь): 
	 
	                {Все тревоги позабыты, 
	                Да, тревоги скрылись вдаль. 
	                И любовь моя пропала, 
	                И на сердце лишь печаль.} 
	 
	     Возможно, неудачная песня для  такой  ночи,  но  ее  сердце  жило 
	своей, отдельной жизнью, не обращая особого  внимания  на  то,  о  чем 
	думала или чего хотела ее голова. Как всегда. Ее пугала  лунная  ночь, 
	когда, говорят, вервольфы  выходят  на  охоту,  ее  пугала  миссия,  с 
	которой ее послали, ее пугало то,  к  чему  все  это  могло  привести. 
	Однако, когда она миновала Хэмбри и вышла на Великий Тракт, сердце  ее 
	захотело пробежаться, и она побежала под Целующейся Луной, задрав юбки 
	выше колен. Поскакала, как пони, а ее тень мчалась следом. Бежала  она 
	с милю, а то и больше, пока не заболели все мышцы, а  воздух  не  стал 
	вливаться в легкие как горячая жидкость. И добравшись до  уходящего  в 
	гору проселка, что вел к хижине, она запела. Потому что того  захотело 
	ее сердце. Сюзан решила, что идея не так уж плоха. Уж по меньшей  мере 
	пение отгоняло ее страхи. Пусть маленькая, но польза. 
	     И теперь Сюзан  подходила  к  хижине  с  песней  про  беззаботную 
	любовь.  Когда  же  ступила  в  полосу  света,  отбрасываемого   через 
	приоткрытую дверь огнем очага  и  поднялась  на  крыльцо,  из  комнаты 
	донесся сварливый голос: 
	     - Перестань  голосить,  мисси  [мисси   -   шутливо-презрительное 
	обращение к молоденькой девушке.], от твоего воя у меня сводит скулы. 
	     Сюзан, которой всю жизнь говорили, что у  нее  прекрасный  голос, 
	доставшийся, несомненно, в наследство от бабушки,  тут  же  замолчала, 
	обиделась.                                                                     |