— Я знаю, что не могу, — сказала она, глотая слезы, — но хоть кого-то все же хочется спасти.

 Хьюго крепко обнял ее на мгновение, потом взял у нее из рук платок и стал вытирать ей слезы.

 — Вытри нос.

 Она подчинилась и откинулась назад, положив голову ему на плечо.

 — Как бы мне хотелось, чтобы она никуда не уходила. Почему же она, не подождала… Я не понимаю, Хьюго. Что могло заставить ее?

 — Я, право, не знаю, — сказал он, убирая волосы с ее лица. — Но люди иногда совершают поступки, которые мы не в силах понять. Пэг живет на улице. Она знает только такую жизнь. Там должны быть люди, которых она знает… Ведь у нее есть какая-то бабушка, да?

 — Ее няня, — ответила Хлоя. — Она сказала, что иногда могла спать в прачечной… Но отчего же она поступила так, если могла жить здесь в тепле и сытости. Это же неразумно.

 — А импульсивные поступки редко бывают разумными. Тебе следует вспомнить, что Пэг не погибнет на улице. Это ее мир. — Кончиком пальца он обвел изящный контур ее бровей.

 — Я знаю, что невозможно заставить людей принять помощь, — сказала Хлоя, вновь продемонстрировав поразительную способность мыслить зрело, что всегда удивляло и радовало Хьюго. — И поскольку я не думаю, что помогала ей только для того, чтобы успокоить свою совесть, то, значит, я не должна переживать из-за того, что она предпочла поступить по-своему.

 Она помолчала с минуту, а затем продолжила, чуть повеселев:

 — Ладно, по крайней мере, она оставила ребенка. И, во всяком случае, она родила девочку в нормальных условиях… но… — Она резко отстранилась, пораженная новой мыслью. — Но ты же знаешь, что случится с ней: она опять забеременеет, ведь она ничего не знает об отварах или… или, ну… как раньше прервать… и все такое… Не успеешь оглянуться, как она окажется в таком же положении, она ведь так молода. Она сказала мне, что даже точно не знает, сколько ей лет, — тяжело вздохнув, Хлоя вновь прижалась к нему.

 Хьюго сразу не ответил, удивляясь тому, что маленькая филантропка, сидевшая у него на коленях, слишком много знает об отварах и обо «всем таком», как она выразилась с простодушием и наивностью, которые так контрастировали с ее чувственностью и с только что высказанными суждениями.

 Он неожиданно вспомнил, что не обнимал ее уже целую вечность, и близость ее легкого тела, каждый изгиб которого был знаком ему, вызывал у него непреодолимое желание, хотя сейчас в ней не было ничего чувственного. Она же совсем не ощущала этого, настолько была потрясена и сбита с толку бегством Пэг. Она, наверное, даже не чувствовала, как он играет прядями ее золотистых волос, водопадом спадавших ей на плечи.

 Внезапно дверь библиотеки распахнулась.

 — Ой, Боже мой… Я не думала… — Леди Смолвуд замерла в проеме двери, растерянно глядя на пару, сидевшую на диване. — Я искала Хлою.

 — И вы нашли ее, — сказал Хьюго спокойно. — Девочка очень расстроена из-за Пэг. — Мягко и, как он надеялся, с совершенно безмятежным видом, он помог Хлое встать с коленей и поднялся. Долли не придаст этому никакого значения, она подумает, что опекун просто утешал свою подопечную.

 — Да, и сколько суматохи, — заявила Долли. — Какая неблагодарность… Какая черная неблагодарность…

 — Мы говорим совсем не об этом, — резко перебила ее Хлоя.