|
Какой-то мужчина вкатывает пылесос к нему в палату, и, пока он работает, у Могра гудит в голове. Сразу после уборки приходит парикмахер. - Хотите, я вас подстригу? - Не сегодня. - Смотрите-ка, мадемуазель Бланш, ваш больной-то заговорил! И, обращаясь к Могра, парикмахер добавил: - Здорово, правда? Я видел таких, которые от радости буквально обливались слезами. Могра не уверен, что это были слезы радости. Разве другие не испытывали, так же как и он, страха, когда барьер внезапно исчез? Это ведь первый шаг насильственного возвращения к людям. А что еще они будут заставлять его делать? В палату широким шагом входит вчерашний врач с глазами-шариками за толстыми стеклами очков и обращается сперва к сиделке: - Ну, как прошло воскресенье? Окрестили? - Да, было очень весело. - А как вы сегодня себя чувствуете? У Могра плохое настроение, которое после прихода врача испортилось еще больше. Чуть раньше, когда м-ль Бланш рассказывала о своей сестре, он спросил у нее: - А вы? Не подумываете насчет того, чтобы выйти замуж? - Ну, во-первых, для брака нужны двое. Да и обстоятельства должны позволять... Когда она говорила это, в глазах у нее таилась грусть, и теперь Могра, кажется, понял ее причину. Ему почудилось, что между девушкой и студентом-практикантом существует некая близость, которую нельзя объяснить только тем, что они работают в одной больнице. Он обращается к ней на "вы". Она тоже. Но это напоминает игру. Могра готов поклясться, что взглядами они сказали друг другу примерно следующее: "Не показался ли тебе день слишком длинным? Ты хоть иногда вспоминала обо мне?" "Все время, дурачок. А ты? У тебя было много работы?" Могра не уверен, что прав. Ему уже доводилось встречать подобные пары на улице, и он всегда был ими очарован. Они не держатся за руки, идут как все, и тем не менее с первого же взгляда чувствуется, что эти двое находятся в полной гармонии и образуют словно бы ядрышко в гуще толпы. Могра иногда шел вслед за такой парой, следил завистливым взглядом, будто желая проникнуть в их секрет, но раньше или позже они скрывались в метро или кинотеатре. - Теперь от вашей афазии остались лишь неприятные воспоминания. Вы рады? Все они почему-то считают, что он должен этому радоваться. Будет ли это ложью, если ответить им утвердительно? Сумеет ли объяснить, как обстоит дело в действительности? Впрочем, в каком-то смысле он и впрямь рад. И тем не менее будет продолжать защищаться, не позволит им вытолкнуть его в жизнь раньше времени. Рене пока не уверен даже, хочется ли ему туда возвращаться. - Профессор осмотрит вас позже, сейчас он очень занят. Один за другим прибыли два очень тяжелых больных. Они переглядываются над его постелью, и Могра всякий раз кажется, что сердца их ликуют. Но ему-то какое до этого дело, ведь он не влюблен в м-ль Бланш? Ее личная жизнь его не касается. Он убежден, что у Жозефы есть любовники, но и это его не волнует, хотя решил, что если поправится, то непременно займется с ней любовью. - Он ел что-нибудь? - Поел каши, безо всякого труда. - Отлично! Тогда мне лишь остается пожелать вам обоим хорошо провести день. |
