|
Ты же знаешь Ивонну... Если она проводит воскресенье вдали от "Мельницы" и своих внуков, то буквально заболевает... Теперь, когда ты снова обрел дар речи, твоя жизнь изменится. Я, например, не вижу ничего плохого в том, чтобы твой заместитель со смешной фамилией, которую я вечно забываю... - Колер. - ...чтобы этот твой Колер приходил к тебе каждый день на несколько минут посоветоваться. Мадемуазель Бланш присмотрит, чтобы он не сидел слишком долго и тебя не утомлял. Я знаю, как ты страстно предан газете... Не знает он этого и потому ошибается. - Разумеется, речь не идет о том, чтобы ты принимал посетителей с утра до вечера и чтобы твоя комната превратилась в редакцию, но человека два-три в день... Какие два-три человека? Зачем? Бессон что, имеет в виду Лину? Она ему снова звонила? - У тебя тут рядом с кроватью телефонная розетка. Думаю, сюда можно поставить аппарат. Я поговорю со старшей медсестрой. Могра отрицательно качает головой, потому что рот у него набит пюре. Это напоминает ему недавние времена, когда он только так и мог выразить какое-то желание. - Не хочу, - наконец выдавливает он. На самом деле у него получилось другое: - Не коту... И надо же, чтобы такое произошло именно в присутствии Бессона! Наконец-то он один. М-ль Бланш завтракает вместе с другими медсестрами. Уходя, она сказала: - Отдыхайте. У вас выдалось утомительное утро. Я постараюсь войти потише, чтобы вас не разбудить. Спать Могра не собирается. Но он не хочет и лежать с открытыми глазами, уставившись за залитую солнцем крышу за окном. Он точно знает, в какого рода легкую дрему ему хотелось бы впасть, но это не получается. Перед самым уходом Бессон вдруг вспомнил: - Угадай, кто напросился на завтрак к нам на "Мельницу"? Марель и Надин! Они испытывали свою новую машину... Могра был на генеральной репетиции первой пьесы Жюльена Мареля в 1928 году и помнит ее лучше, чем некоторые недавние события. Чем ближе к настоящему, тем меньше следов оставляют месяцы и годы в его памяти, в ней образуются провалы, и время, когда произошел тот или иной эпизод, ему удается установить лишь с точностью до двух-трех лет. С тех пор Марель стал писать по одной пьесе в год. В сущности, это одна и та же пьеса, одна и та же формула, которой он пользуется постоянно и благодаря которой стал академиком. Уже двадцать лет он живет в своей квартире на улице Клиши, неподалеку от "Казино де Пари", и очередная подруга жизни почти всякий раз решающим образом влияет на его новую пьесу. Или он живет с актрисой, исполняющей главную роль, или пишет роль для своей новой любовницы, вечно терзаемой роковыми страстями. Все эти женщины, сменяя одна другую, уходят и вновь приходят, невероятно осложняя ему жизнь. Могра не думает о Лине, отказывается думать. Он знает, что еще займется этим, и тогда раз и навсегда исчерпает тему, дойдет до самой сути. Но пока время для этого еще не пришло. Не хочется думать и о газете, о Колере и тем более о трех братьях Шнейдер. Картинки, проплывающие перед его мысленным взором, совершенно не обязательно соответствуют ходу мыслей, но это, если можно так выразиться, "правильные" картинки. Могра убежден, что именно они, так же как и сны, являются отражением того, что подсознательно его заботит. |
