Сквозь звуки далекой бури и неистовый голос дочери прорвался спокойный голос Мод:

— Эдит! Сядь сейчас же! Нечего обвинять Алекса или кого бы то ни было в собственной слабости! Капитан должен услышать все, что ты можешь ему сказать. Пора доказать, что у тебя есть характер!

Эдит неуклюже села рядом с матерью, всем своим видом подтверждая, что не обладает ее характером. Алекс презрительно фыркнул — и широкой походкой прошел в конец комнаты, уселся на фоне задернутых штор. Кинг в замешательстве смотрел на всех троих.

Я не стала больше задерживаться и побежала в комнату Лейлы. На мой стук она не ответила.

— Твой отец просит, чтобы ты сошла вниз, — сказала я громко.

Дверь открылась, И на меня, казалось, обрушилась сокрушительная ярость бури, хотя дверь на галерею была закрыта ставнями и ураган вообще тут был ни при чем.

— Сейчас иду, — рявкнула она и отошла к зеркалу. На ней было любимое облегающее платье Кэтрин — белоснежное, с зелеными пальмовыми листьями, На шее девочки висела колумбелла. Разрыв в цепочке был скреплен крошечной золотой булавкой. Раковина сверкала в свете свечей; поднимаясь на ее груди с каждым вздохом. Лейла явно нарочно надела на себя все, что напоминало о ее матери.

Играть было некогда, приходилось действовать грубо.

— Нельзя спускаться вниз в таком виде! Ты причинишь боль всем, в том числе и себе!

Она убрала волосы со лба и зачесала их более изощренно, что сделало ее старше. На лице появилось напряжение, которого я раньше не видела, от девчоночьей угловатости, казалось, не осталось и следа.

— Никому нет дела до Кэти, кроме меня! — закричала Лейла голосом, слишком напоминающим голос Кэтрин. — Я сойду вниз в таком виде! Я заставлю их вспомнить!

Я снова попыталась ее образумить:

— Ты же знаешь, что капитан полиции здесь и что твоя бабушка с ним говорила. Теперь твой отец собирается рассказать ему все, что может, и хочет, чтобы ты это слышала.

Ее губы скривились в злобной улыбке, а в глазах появилось хитрое выражение.

— Мы обе будем это слушать, — заявила она и прикоснулась к раковине на груди. — Колумбелла и я!

Потом прошла мимо меня в коридор, и мне пришлось поторопиться, потому что она весело, почти торжествующе, побежала по лестнице.

При нашем появлении мужчины встали. Кинг, казалось, был шокирован, увидев дочь. Эдит театрально зарыдала в голос, закрыв лицо руками. Не испытывая в полной мере тех же чувств, что испытывали мы, капитан сдержанно опустил глаза. Алекс отвернулся и отдернул шторы, словно ему вдруг захотелось взглянуть на атакуемую бурей террасу. Толстые портьеры заглушали барабанный бой дождя по ставням, загораживающим ему вид.

Первой заговорила Мод:

— Прежде чем действовать, разумнее было бы посоветоваться, со мной, внученька! Но если уж ты этого не сделала, то сядь и помолчи, пока мы постараемся исправить то, что еще можно исправить. Сегодня ты доказала, что ты еще ребенок!

Лейла проворно скинула с лица маскарадную маску и снова стала маленькой девочкой, какой и была на самом деле, несмотря на платье и колумбеллу…

Майк принес ей кресло. Я села на мое прежнее место возле двери на террасу, там, где сидела в ту ночь и видела, как начиналась эта трагедия.

Кинг принялся рассказывать капитану о том, чем занимались Кэтрин со Стивом, но Мод тут же его остановила:

— Полагаю, нам надо сначала выслушать Эдит, прежде чем переходить к другой теме.

Эдит сидела с опущенной головой, по-прежнему закрыв лицо руками. Алекс, оправившись от душившего его гнева, выпалил через всю комнату:

— Я тоже хотел бы кое-что рассказать! Вероятно, моя жена сможет объяснить, почему она предъявляет мне столько обвинений!

Эдит убрала с лица руки и с ненавистью посмотрела на мужа:

— Это ты виноват, ведь это ты плясал под дудку Кэтрин! Я знала, какие чувства ты к ней испытывал, но она никогда по-настоящему тебя не хотела.