|
- С сегодняшнего утра. Поэтому мы ведем сейчас опробование новых тканей. Естественно, называется это “испытание на норку”. - А что будет с машинами, где сиденья уже обиты этой тканью?.. - Одному Богу известно! К счастью, об этом не у меня будет болеть голова. Я слышал, что это уже дошло до председателя совета директоров, а наш юридический отдел, насколько мне известно, тихонько утрясает все претензии. Всем ясно, что могут быть ведь и фальшивые претензии, но лучше заплатить, лишь бы не сорвать крышку с котла. - Крышку из норки? - Избавьте меня от ваших шуточек, - невесело заметил заведующий лабораторией. - Обо всем этом вы должным путем узнаете, но я считал, что вам - и еще кое-кому - не мешает уже сейчас быть в курсе дел из-за “Ориона”. - Спасибо. - Бретт задумчиво кивнул. Да, конечно, придется менять обивку в “Орионе”, правда, это не его забота. И все же он был благодарен Хеберстейну за информацию. Придется ему в ближайшие же дни заменить машину или перебить сиденья. Дело в том, что они обиты металлической плетенкой, а в будущем месяце он собирался подарить кое-кому к дню рождения норковую шубу и вовсе не хотел, чтобы она тут же была испорчена. В шубе этой будет ездить в его машине Барбара. Барбара Залески. Глава 6 - Папа, - сказала Барбара. - Я дня на два задерживаюсь в Нью-Йорке. Хотела тебя предупредить. В телефоне отчетливо слышался грохот завода. Барбаре пришлось подождать несколько минут, прежде чем телефонистка разыскала Мэтта Залески, и сейчас он говорил с нею, видимо, стоя где-то неподалеку от конвейера. - Почему? - услышала она вопрос отца. - Что почему? - Почему ты задерживаешься? - Да так, обычные дела, - весело ответила она. - Клиенты вынуждают нас в агентстве изрядно ломать голову. Намечено несколько совещаний по рекламе на будущий год - мне надо на них быть. - Барбара старалась говорить терпеливо. Право же, она едва ли должна давать такого рода объяснения: она ведь уже не ребенок и не обязана спрашивать разрешение, чтобы подольше не ложиться спать. И если ей захотелось пробыть неделю или месяц в Нью-Йорке, а то и остаться там насовсем, - это ее дело. - А неужели нельзя на ночь возвращаться домой и вылетать утром? - Нет, папа, это невозможно. Барбара очень надеялась, что он не заупрямится и ей не придется снова доказывать, что она совершеннолетняя - ей двадцать девять лет, и она голосовала уже на двух президентских выборах, и у нее серьезная, ответственная работа, с которой она неплохо справляется. Кстати, благодаря своей работе она вполне самостоятельна в финансовом отношении, так что в любой момент могла бы отделиться от отца, но она знает, как одиноко ему стало после смерти матери, и не хочет еще больше отягощать его жизнь. - Когда же ты вернешься? - К концу недели - наверняка. Как-нибудь уж ты проживешь без меня. Только будь осторожен и помни о своей язве. Кстати, как она? - Я про нее и думать забыл. И без того хватает забот. Сегодня утром была крупная неприятность на заводе. "Отец явно взвинчен”, - подумала она. Такими становятся все, кто связан с автомобильной промышленностью, в том числе и она сама. |
