Или объяснить? Если не идет в милицию, а люди умирают — значит, скорее всего соучастник. Или настолько придурковатый трус, что просто не способен действовать адекватно в экстремальной ситуации.

На труса не похож. Что же, значит, соучастник…

Теперь понятно, почему так резко было воспринято желание Комбата поучаствовать в выяснении обстоятельств дела.

И тут в дверь номера постучали.

— Открыто! — крикнул Рублев.

Хлопнула дверь. В комнату вошел лейтенант Крохин.

— Здравствуй! — кивнул ему Борис.

Лейтенант поздоровался в ответ, сел напротив Бориса на стул и спросил:

— Не интересно, почему я пришел?

— Интересно… — насторожился Рублев.

— Сейчас расскажу. У тебя курят?

— Кури, — разрешил Борис, готовый уже к чему угодно, вплоть до предъявления обвинения во всех убийствах скопом.

— Слушай, чего ты лезешь в расследование? Мне сегодня звонил Кулагин, жаловался, что ты суешь свой нос куда не следует.

— Я предложил помощь, — ответил Рублев.

— Это хорошо. Только скажи мне, пожалуйста, какие у тебя есть на это права? Ты ведь даже не официальное лицо, ты просто жилец этой гостиницы на время отдыха. И знаешь, вообще-то, твое участие противозаконно. Знаешь, что вбил себе в голову Кулагин? Он на полном серьезе стал утверждать, что ты осведомлен обо всем, что здесь происходит! Понимаешь? Это ведь означает, что ты автоматически попадаешь под подозрение.

— Ну, так ты сразу меня и заберешь? — усмехнулся Рублев.

— А ты не кривляйся! Сделай одолжение, пожалуйста. Я тебя никуда не заберу. На хрен ты мне нужен? Другой разговор, что надо бы у тебя поинтересоваться — с какого такого ушиба ты, простой отдыхающий, влез в эту мишуру?

— А если я не простой отдыхающий?

— Я это понял. Но попробуй только сказать, что у тебя есть какие-нибудь волшебные «корочки»!

— Даже пробовать не буду. И корочек нету. Но как-то оно неприятно, когда там, где ты живешь, творится безобразие.

— То есть лезешь ты исключительно потому, что весь из себя благородный и возвышенный духом?

— Ну, выходит, что так. Ну, плюс — имеется несколько соображений относительно творящегося.

Крохин загасил в пепельнице докуренную сигарету. Дернулся в пачку за второй, но остановился. Спросил:

— Ну а поделиться этими соображениями ты можешь?

— Запросто. Чтоб не было впечатления, будто бы я что-то скрываю от следствия.

— Следствие это примет во внимание! — саркастически заявил Крохин.

— Не сомневаюсь. А еще я не сомневаюсь в трех вещах. Первое: все эти смерти напрямую связаны с будущей покупкой гостиницы заморскими купцами. Второе: они нисколько не случайны. Это — убийства. И третье: директор тоже прекрасно это знает, но молчит.

Крохин выслушал. Отстучал пальцами на столешнице мудреный ритм. Спросил:

— А как насчет доказательств?

— Пока нет. Я бы хотел их получить.

— Не только ты. Я бы тоже. Ладно, допустим, все именно так. Допустим, есть некто, кому покупка гостиницы не к месту. Как его найти?

— Я пока только поговорил с рабочими. Вообще, хочу плотно пообщаться с техническим персоналом гостиницы.

— Хм. Слушай — а займись! Я из милиции, меня они просто побаиваются. Плюс — срабатывает стереотип нашего современного человека: с ментами никаких дел. Как бы я ни хотел что-то узнать, у меня это плохо получится. А вот ты вполне способен докопаться до чего-то интересного. Я разрешу тебе практически все, но при условии, что потом ты обойдешься без самодеятельности.