– Пять часов пятнадцать минут.

А в подземном хранилище в это время все происходило так, как всегда, так, как это случалось уже сотни раз. Машину подогнали к одной из цистерн, полковник Иваницкий с водителем перекинули шланг и заработал насос, выкачивая из цистерны технический спирт.

Закрутились цифры на счетчике.

– А что Борщева нет? – спросил экспедитор.

– Проблемы с ним. Ты разве не знаешь?

– Нет, еще ничего не знаю.

– Разбился Борщев, погиб.

– Как!? Не может быть! – интерес экспедитора был неподдельный и это было понятно по его лицу. Глаза сузились, а щеки даже побледнели.

– Эй, послушай! – раздался довольно-таки громкий голос водителя, он стоял на цистерне. – Как это Борщева угораздило? Вроде мужик был жизнерадостный и все у него шло хорошо.

– Это не мое дело, – сказал Иваницкий, давая понять, что вникать в подробности и объяснять их ему не велено.

– Понятно, понятно, – водитель и экспедитор переглянулись.

– Это же надо! – сказал экспедитор и сунул руку за пазуху, проверил на месте ли пистолет. – Знаешь, полковник, – сказал он, обращаясь к Иваницкому, – мы сегодня, наверное, еще разок приедем.

– Мое дело маленькое, приедете, так приедете, – сказал Иваницкий.

Настроение у него стало абсолютно никудышным. Вся эта возня с Борщевым, которая еще предстояла, нагоняла на него неподдельную тоску.

– А вот завтра и послезавтра не приезжай. Тут народу появится… Лучше вам не светиться.

– – Это уж не от нас зависит, полковник, – сказал экспедитор, – мы люди маленькие, подчиненные. Нам скажут ехать, мы сядем в машину, запустим мотор и поедем. А не скажут – с места не сдвинемся.

– Думаю, не скажут, – убедительно проговорил полковник, вытирая руки о ветошь.

– Ну ладно, все в порядке. Залили ровненько двадцать тонн, как всегда.

– Да, двадцать тонн, – пробурчал полковник Иваницкий, – это будет сорок тонн водки.

– Может и не сорок, – сказал экспедитор, – может быть поменьше.

– Как это поменьше? – спросил полковник.

– Немного разольется, немного в отходы. Во всяком деле, как ты понимаешь, когда выходит чистый продукт, есть определенные потери. Правда, единственное, что хорошо, так это то, что рабочие на заводе эту водку не пьют.

– Почему ее пьют? – спросил полковник.

– Что они – дураки? – водитель и экспедитор расхохотались, причем, смеялись так задорно, словно бы буквально несколько минут назад они не узнали о смерти Борщева.

– Объясни, – настаивал полковник.

– Они же знают, что от этой водки не стоит. Она же с какой-то гадостью, спирт-то не очищенный.

– Знают, что не стоит? – словно бы не поверил полковник Иваницкий.

– Конечно же знают, что попьешь этой водки и можешь быть спокоен, к бабам лучше не подходи.

– Менять завод надо… Вот что ты имеешь в виду…

– Да, в виду можно иметь, если, конечно, можешь ввести, а так и не введешь.

На этот раз и полковник Иваницкий засмеялся. Но его смех был невеселым.

– Ну что, мужики, давайте. В добрый путь.

– Путь у нас один и тот же – до завода, а там слить спирт и можно отдыхать.

– Это тебе можно отдыхать, – сказал водитель, обращаясь к экспедитору, – а мне еще надо развезти продукцию.