|
Выбор у нас был ограниченный — что в ту, что в другую сторону дорогу перегораживали заставы. Мы проехали метров двести в гору. — Это им покажет, что он миновал «Трианон», а значит, туда и не собирался... — сказал доктор Мажио, свернув во второй переулок слева. Кругом стояли небольшие домики и заброшенные сады. В прежние времена тут селились люди честолюбивые, но не особенно зажиточные: они жили на дороге в Петионвиль, правда, так до него и не добравшись, — адвокат, не гнушавшийся сомнительными делами; астролог-неудачник; врач, у которого любовь к рому была сильнее интереса к пациентам. Доктор Мажио точно знал, кто из них еще живет здесь, а кто сбежал, чтобы не платить принудительных поборов, которые тонтон-макуты собирали по ночам на строительство нового города — Дювальевиля. Я сам пожертвовал сто гурдов. На мой взгляд, все эти домики и сады были одинаково неухоженными и нежилыми. — Сюда, — распорядился доктор. Он отъехал несколько метров от дороги. Мы не могли выключить фары, потому что руки были заняты и некому посветить фонариком. Свет упал на сломанную вывеску, где осталось только: «...пон. Ваше будущее...» — Ага, значит, владелец уехал, — сказал я. — Он умер. — Естественной смертью? — Насильственная смерть здесь стала естественной. Он пал жертвой своего окружения. Мы вытащили труп доктора Филипо из машины и отнесли за разросшиеся кусты бугенвилеи, чтобы его не было видно с дороги. Доктор Мажио обернул правую руку носовым платком и вынул из кармана мертвеца небольшой кухонный нож. Он оказался зорче меня там, у бассейна. Он положил нож в нескольких сантиметрах от левой руки министра. — Доктор Филипо был левша, — пояснил он. — Откуда вы все знаете? — Я же вам говорил, что мы вместе изучали анатомию. Не забудьте купить другой кухонный нож. — У него была семья? — Жена и мальчик лет шести. Он, видно, решил, что для них будет безопаснее, если он покончит самоубийством. Мы сели в машину и опять выехали на шоссе. У поворота к гостинице я вылез. — Теперь все зависит от слуг, — сказал я. — Они побоятся болтать, — сказал доктор. — Свидетель тут может пострадать не меньше обвиняемого. Мистер и миссис Смит спустились на веранду завтракать. Я чуть не в первый раз увидел его без перекинутого через руку пледа. Оба хорошо выспались и с аппетитом ели грейпфрут, гренки и джем; я боялся, что они потребуют какой-нибудь чудной напиток с названием, придуманным рекламной фирмой, но они согласились выпить кофе и даже похвалили его. — Я только раз проснулся за всю ночь, — сказал мистер Смит, — и мне показалось, что я слышу голоса. Не приезжал ли мистер Джонс? — Нет. — Странно. На прощание он мне сказал в таможне; «До встречи вечером у мистера Брауна». — Его, наверно, сманили в другой отель. — Я мечтала окунуться до завтрака, — сказала миссис Смит, — но Жозеф убирал бассейн. Он у вас, я вижу, на все руки мастер. — Да. Цены ему нет. Бассейн скоро будет в порядке, и вы до обеда сможете выкупаться. — А где нищий? — спросил мистер Смит. — Ну, он убрался еще до рассвета. — Надеюсь, не на пустой желудок? Он улыбнулся мне, словно говоря: «Я шучу. Ведь знаю, вы человек добрый». |
