Они все белые. Белоснежные. С ног до подбородка. Покрой костюмов разнится, кармашки нашивки вытачки тоже, но цвет совершенно идентичный, как будто на пошив ушел один рулон ткани.

Это что, какой то клуб?

– Так и будем молчать?

А что можно сказать?

– Э… Добрый день.

Судя по ответной гримасе, ожидалось от меня что то совсем другое. Что то вроде…

– Ты тупой или обидеть нас хочешь? Так мы завсегда готовы. А уж если обидимся…– коротышка растянула рот в многообещающей улыбке.

– Я… э…

Можно было сразу сообразить, в чем дело, но рекламные песнопения и падения сквозь пол здорово выбили из колеи.

Естественного информационного следа от меня нет, и как раз на этот случай Жорик сварганил программу имитатор. Ограниченного действия, правда. Остается лишь надеяться, что на этих троих её хватит.

– Вот!

Индикатор мигнул, докладывая об окончании загрузки, а следом за ним мигнула и горбатая коротышка.

– Тот самый, что ли?

Она переглянулась, сначала с Куколкой, потом со Спицей. Потом снова посмотрела на меня.

– Так вот ты какой, северный олень.

* * *

Во всем происходящем не было ничего сверхъестественного и неожиданного, кроме одного неприятного обстоятельства: я до сих пор не имел понятия, где и среди кого нахожусь. И исправить это можно было только одним способом:

– С вашей стороны было бы тоже весьма любезно предста…

– И как же он, интересно, забрался так высоко?– спросила коротышка, обращаясь к своим подружкам.

– Вестимо как. Через постель,– равнодушно предположила Спица, не отрываясь от вязания.

– Да ну, скажешь тоже!

– Лилька не даст соврать. Верно, Лилька?

– На вкус и цвет…– стыдливо потупилась Куколка.

– Быть такого не может,– возразила коротышка.– Ему же серебра в шапку не кто нибудь, а сам ББ отсыпал. Который в порочащих связях никогда и ни за что.

Обсуждение моей личности могло продолжаться бесконечно, да и пусть, в общем то, но промелькнувшее сокращение заслуживало интереса. И объяснения.

– Простите, вы только что упомянули…

– Не, тут другое. Слухи, похоже, не врут. И двинулось непорочное солнышко всей крышей в далекое путешествие.

– Вы не могли бы…

– Я бы воздержалась от подобных выводов,– заметила Спица.– До поры, до времени.

– Пояснить…

– Да чего тут сомневаться? Одного взгляда хватит.

Нет, я не разозлился. Просто устал. Выпрямился совсем, лицом отдаляясь от насмешницы ещё сантиметров на пять, и переспросил:

– Точно хватит?

Она поняла намек, но ответа шершавым языком плаката я не дождался: вместо слов коротышка перешла к делу. К действию. То есть, к телодвижениям.

То, что выглядело горбом, на самом деле было телом, и когда его пружина развернулась, наши головы оказались на одном уровне. Нос к носу.

– И ещё останется. Недоросль.

Фанино хозяйство включало в себя много разных объектов, в том числе и старую дачу, приобретенную ещё Зоей Аркадьевной и очень ею любимой. Сам Фаня туда практически не наведывался, но средства на содержание отпускал. По крайней мере, чтобы оплачивать сторожа, по совместительству садовника огородника и мастера по мелкому ремонту. Жил Кузьмич там же, на даче, со своей супругой, которую за нрав и прочие разные качества ласково называл…

– Наноконда.

Она и впрямь бы бросилась на меня. Наверное. И если бы не задушила, то понадкусывала уж точно.