Жечь.

Костры.

Мосты.

Рушить.

Да!

Протокол. Не помню, какой он по порядку и номеру, но есть подходящий на этот самый случай. Полная автономность с открытыми настежь дверьми и прочими сопутствующими удобствами, вплоть до включения управления на самом нижнем уровне доступа. А всего то и надо, что добраться до первого подходящего разъема, благо теперь знаю, для чего он предназначен. Имеется такой в каждом отсеке. В каждой секции коридора. И мне хорошо известно, как он выгля…

Черт. Я должен видеть. Хоть что нибудь.

Мне нужны глаза.

– Пожалуйста.

Как только все случится, мой мир больше никогда не сможет стать прежним: воспоминания о происшествии в доме отдыха тому гарантия. Что я увижу сейчас, даже богу, наверное, неизвестно. Возможно, это вообще меня убьет. Морально уж точно. Главное, чтобы действительность хоть чем то напоминала ту картинку, к которой меня приучили.

– Пожалуйста.

А все почему? Потому что сменщика нет. Понятно, почему девчонки были тогда так спокойны: шоу все равно продолжалось бы, снова и снова. А я не успел подготовиться. Да честно говоря, вообще из головы вылетела эта необходимость. После удара, ага.

Сам себе дурак? Ну и ладно. Но из за моей глупости никто другой страдать не обязан.

– Пожалуйста, отключитесь от моих глаз.

Часть 7

Надо было, наверное, добавить: "Помедленнее". Хотя, двигалась бы шторка плавно или дернулась то ли вниз, то ли вверх так же резко, как сейчас, этих ощущений не удалось бы избежать. Потому что желудок все равно отреагировал бы на смену картинки ровно тем же образом. Освобождаясь от всего лишнего, ага. А парой секунд раньше это случилось бы или позже– невелика разница.

Была дома такая расхожая фраза, цитируемая по поводу и без повода. Что движение это жизнь. Старая, как мир. Заезженная в хвост и в гриву. Но я в самом страшном сне не придумал бы предположить, что она буквально и непреложно истинна. По крайней мере, для той реальности, в которой теперь вынужден находиться.

Все вокруг двигалось. Каждая крупица, точка и видимо, даже каждая молекула. Коридор вообще напоминал собой гигантского полоза, постоянно сбрасывающего кожу: стены, потолок и пол, ещё совсем недавно представлявшиеся мне монолитными, оказались сложенными из кубиков и полосок, перетекающих друг в друга и обратно, меняя при этом…

Условно говоря, цвет. Но тоже нечеловеческий. В смысле, не плоский сам по себе, а какой то непонятно объемный, уходящий на много слоев вглубь. И местами невозможно яркий, до рези в глазах. Что было тут раньше? Серо стальное пространство. А оказывается, меня всегда окружала прямо таки кислотная радуга. Но правила прослеживались и в ней: я это обнаружил, когда тошнота слегка отступила. За неимением в потрохах того, от чего ещё можно было бы избавиться.

Пол. Он складывался из лимонно желтых плиток. Которые не стояли на месте, а волнами переползали на "стену" и далее, забирая меня с собой. При этом кроваво красные и густо синие детали, видимо, составлявшие собой корпус, двигались как минимум в противоположном направлении. Коммуникационные и управляющие сети– намного более изящные конструкции цвета ядреной зелени– закручивались самыми настоящими вихрями. О назначении других сгустков, сеточек, дорожек и прочих элементов системы я даже не хотел догадываться. Достаточно было и того, что висел конкретно в этот момент вниз головой, но ощущения оставались прежними и утверждали, что стою на своих двоих, причем внизу и на твердой поверхности.

При попытке идти мозг норовил разорваться на каждом шаге, но до двери каким то чудом все таки дожил. Наверное, благодаря тому, что в один прекрасный момент я понял: плитки, на которые наступаю, плавают фактически в открытом космосе. Понял и вцепился в это ощущение, как в соломинку.