Вгляделся барин в пахаря:

         Грудь впалая; как вдавленный

         Живот; у глаз, у рта

         Излучины, как трещины

         На высохшей земле;

         И сам на землю-матушку

         Похож он: шея бурая,

         Как пласт, сохой отрезанный,

         Кирпичное лицо,

         Рука – кора древесная,

         А волосы – песок.

         Крестьяне, как заметили,

         Что не обидны барину

         Якимовы слова,

         И сами согласилися

         С Якимом: – Слово верное:

         Нам подобает пить!

         Пьем – значит, силу чувствуем!

         Придет печаль великая,

         Как перестанем пить!..

         Работа не свалила бы,

         Беда не одолела бы,

         Нас хмель не одолит!

         Не так ли?

         «Да, бог милостив!»

         – Ну, выпей с нами чарочку!

         Достали водки, выпили.

         Якиму Веретенников

         Два шкалика поднес.

         – Ай барин! не прогневался,

         Разумная головушка!

         (Сказал ему Яким.)

         Разумной-то головушке

          Как не понять крестьянина?

         А свиньи ходят по? земи —

         Не видят неба век!..

         Вдруг песня хором грянула

         Удалая, согласная:

         Десятка три молодчиков,

         Хмельненьки, а не валятся,

         Идут рядком, поют,

         Поют про Волгу-матушку,

         Про удаль молодецкую,

         Про девичью красу.

         Притихла вся дороженька,

         Одна та песня складная

         Широко, вольно катится,

         Как рожь под ветром стелется,

         По сердцу по крестьянскому

         Идет огнем-тоской!.