Та грамота: «Татарину

         Оболту Оболдуеву

         Дано суконце доброе,

         Ценою в два рубля:

         Волками и лисицами

         Он тешил государыню,

         В день царских именин

         Спускал медведя дикого

         С своим, и Оболдуева

         Медведь тот ободрал…»

         Ну, поняли, любезные?»

         – Как не понять! С медведями

         Немало их шатается,

         Прохвостов, и теперь. —

         «Вы все свое, любезные!

         Молчать! уж лучше слушайте,

         К чему я речь веду:

         Тот Оболдуй, потешивший

         Зверями государыню,

         Был корень роду нашему,

         А было то, как сказано,

         С залишком двести лет.

         Прапрадед мой по матери

         Был и того древней:

         «Князь Щепин с Васькой Гусевым

         (Гласит другая грамота)

         Пытал поджечь Москву,

         Казну пограбить думали,

         Да их казнили смертию»,

         А было то, любезные,

         Без мала триста лет.

         Так вот оно откудова

         То дерево дворянское

         Идет, друзья мои!»

         – А ты, примерно, яблочко

         С того выходишь дерева? —

         Сказали мужики.

         «Ну, яблочко так яблочко!

         Согласен! Благо, поняли

         Вы дело наконец.

         Теперь – вы сами знаете —

         Чем дерево дворянское

         Древней, тем именитее,

         Почетней дворянин.

         Не так ли, благодетели?»

         – Так! – отвечали странники. —

         Кость белая, кость черная,

         И поглядеть, так разные, —

         Им разный и почет!

         «Ну, вижу, вижу: поняли!

         Так вот, друзья, и жили мы,

         Как у Христа за пазухой,

         И знали мы почет.