Свои индейки жирные,

         Свои наливки сочные,

         Свои актеры, музыка,

         Прислуги – целый полк!

         Пять поваров да пекаря,

         Двух кузнецов, обойщика,

         Семнадцать музыкантиков

         И двадцать два охотника

         Держал я… Боже мой!..»

         Помещик закручинился,

         Упал лицом в подушечку,

         Потом привстал, поправился:

         «Эй, Прошка!» – закричал.

         Лакей, по слову барскому,

         Принес кувшинчик с водкою.

         Гаврила Афанасьевич,

         Откушав, продолжал:

         «Бывало, в осень позднюю

         Леса твои, Русь-матушка,

         Одушевляли громкие

         Охотничьи рога.

         Унылые, поблекшие

         Леса полураздетые

         Жить начинали вновь,

         Стояли по опушечкам

         Борзовщики-разбойники,

         Стоял помещик сам,

         А там, в лесу, выжлятники [62 - Выжлятник – управляет сворой гончих собак на многолюдной псовой охоте: выжлец – гончий кобель.]

         Ревели, сорвиголовы,

         Варили варом гончие.

         Чу! подзывает рог!..

         Чу! стая воет! сгрудилась!

         Никак, по зверю красному

         Погнали?.. улю-лю!

         Лисица черно-бурая,

         Пушистая, матерая

         Летит, хвостом метет!

         Присели, притаилися,

         Дрожа всем телом, рьяные,

         Догадливые псы:

         Пожалуй, гостья жданная!

         Поближе к нам, молодчикам,

         Подальше от кустов!

         Пора! Ну, ну! не выдай, конь!

         Не выдайте, собаченьки!

         Эй! улю-лю! родимые!

         Эй! улю-лю!.. ату!.