— Кто-то хотел, чтобы тело было найдено быстро и без проблем.

— Вот видишь. Зачем человеку, задумавшему покончить с собой, приглашать сына на выпивку за пару часов до самоубийства? Он просто не станет этого делать. А если уж он решил пригласить сына на выпивку, он будет настаивать: «Мне надо с тобой поговорить, мне надо снять камень с души». Но он ничего подобного не сделал. И вообще, что мы тут имеем? — продолжала Ева, повернувшись к Рорку. — У нас тут человек, который любит хорошо пожить, причем на любые доступные средства. Никаких прочных связей, ни малейшего реального интереса в семейном бизнесе. Отец — жестокий деспот, сын наступает на пятки, а сам он — паршивая овца в семье. Но он знает, как позаботиться о своих удобствах. И у него есть проблема с азартными играми.

— Есть или была?

— Ну, поскольку он уже отошел в мир иной, можем сказать, что была. Но я держу пари, что эта проблема была у него до самого последнего часа. Ничего он не завязал. Играть на неучтенные деньги — отличный способ их отмывания. Что-то я тут не вижу мученика совести. Я вижу человека, который рванул бы в бега, обгоняя ветер, при одной только мысли о том, что полиция взяла его след. И еще я вижу лопуха, которого просто подставили. Я вижу козла отпущения.

Диски с камер наблюдения за пятницу, согласно утверждению ее любимого электронщика, были изъяты и заменены на чистые.

— Наверняка в его организме будет найден транквилизатор, — сказала Ева. — Что-нибудь такое, что можно было бы приписать его желанию расслабиться, Перед тем как накинуть петлю себе на шею. А если хорошенько поищем, может, мы найдем и след электрошокера на теле.

— Зачем его убивать?

— Может, он начал жадничать, потребовал увеличения своей доли. Может, ему не понравилось, что убили друзей его сына, может, он занервничал. Как бы то ни было, он стал обузой, а заодно и подходящим козлом отпущения. Допустим, я куплюсь на предсмертную записку, на всю эту инсценировку, упакую все свои игрушки и уйду. Повесить дело на этого парня — значит замазать репутацию фирмы. Будут принесены извинения, «нам очень жаль», но Фонд Баллока вынужден передать свои счета другой компании. Слишком шумный скандал, это вредит имиджу. Их адвокаты потребуют изъятия счетов, и в фирме не останется никаких записей, свидетельствующих о мошенничестве, ни следа, ни намека. Насколько мы можем судить, все лица, которым что-то было известно, мертвы.

— Все концы зачищены.

— Убийце это нравится. Два удушения, одно повешение. В основе лежит, по сути своей, один и тот же метод. Он забирает все записи с камер наблюдения: вдруг в базе памяти сохранились записи о его визитах в этот дом. Ведь он бывал здесь раньше, зуб даю. Знал, где что лежит.

— И он пришел не с пустыми руками, — подсказал Рорк.

— О да, он подготовился. Приходит в дом. Давай поговорим. А может, заодно и выпьем? Подсыпает транквилизатор в вино. Хозяина развезло. Позволь тебе помочь. Давай я отведу тебя наверх. Заводит его в спальню, кладет на пол. Вырубает электрошокером, если есть такая необходимость. Пишет записку на компьютере. И вот тут он дал маху, на мой взгляд, потому что вложил в текст слишком много самого себя. «Душу потерял», «Геенна» с большой буквы. Он обвязывает веревкой канделябр, делает петлю со скользящим узлом, взгромождает одурманенного или оглушенного электрошокером Рэндала Слоуна на стул, потом пинком вышибает стул и наблюдает за спектаклем. Да, он обязательно остался понаблюдать, — решительно тряхнула головой Ева. — Точно так же, как он наблюдал за Натали и Биком.