Она встала. Голова убитого, покоившаяся у Хильды на коленях, с глухим стуком упала на пол. Пошатываясь девушка вышла во двор, набрала в горсть снега и стала вытирать лицо, запачканное кровью.

    За спиной Хильды послышались чьи-то шаги. Тяжелые, мужские шаги. Хильда отчаянно закричала: "Нет!" - и упала на колени, закрывая лицо руками. Ее схватили и поставили на ноги. В розоватом свете раннего утра девушка узнала наконец своего хозяина - Синфьотли.

    Белея, Хильда стала оседать в его руках. Асир сильно ударил ее по щеке и встряхнул.

    - Очнись, девочка, - сказал он. - Приди в себя.

    - Господин Синфьотли, - пролепетала Хильда, - это вы...

    Слезы потекли по ее щекам, и она прижалась лицом к рукам Синфьотли. Он отстранил ее от себя.

    - Что ты делаешь здесь в такой час, Хильда?

    - Кай...

    - Что с ним?

    - Господин, он мертв. И белая кобыла, и нерожденный жеребенок...

    - Как мертв? Почему?

    - Волк разорвал их на части.

    - Все-таки это был волк.... Но почему же Кай оказался ночью в конюшне?

    - Он караулил, хотел подстеречь ночного разбойника... Я говорила, я знала, что добром не кончится, но разве мужчины слушают совета?

    - Перестань причитать, детка, слезами горю не поможешь. Кай хотел изловить волка и погиб?

    Она кивнула. Губы ее тряслись. И без того большой рот Хильды распух от плача.

    - А ты почувствовала беду и пошла его искать так?

    - Да...

    - Ты видела следы волка?

    Вместо ответа Хильда задрожала и прикусила губу.

    - Хильда! - Он снова встряхнул ее... и вдруг пальцы его разжались. Он увидел след босой детской ноги. - Боги! - прошептал он. - Оборотень... Значит, это правда - то, что болтают люди, и в Халога действительно бродит вервольф... Но почему такой маленький след?

    Девушка затрясла головой. Она хотела сказать, что именно это и перепугало ее больше всего, но не успела. Синфьотли уставился на служанку изучающим взглядом. Он только сейчас обратил внимание на странный облик Хильды. Она была почти раздета - если не считать рубахи (шаль с завязанной в уголке находкой она обронила в конюшне, даже не заметив этого) - и боса на одну ногу. Рубашка и руки Хильды были запятнаны кровью: кровавое пятно осталось на скуле после того, как она поцеловала погибшего.

    Синфьотли так сильно сжал ее запястья, что она вскрикнула.

    - А волчьих следов, значит, нет?.. - сказал он. Лицо хозяина, пересеченное красноватым шрамом, приняло угрожающее выражение и показалось и без того запуганной девушке дьявольским. Она задергалась пытаясь освободиться, и наконец завизжала:

    - Пустите!

    - Ты! - глухо проговорил Синфьотли. - Ясень Игга, как же мне раньше в голову не пришло! В моем доме!

    - Я не понимаю, о чем вы говорите! - В ужасе она забилась, как пойманный зверек.

    - Все ты понимаешь.

    - Клянусь вам, господин, нет!

    - Поймешь, значит, когда в тебя вгонят осиновый кол.

    Она широко раскрыла глаза и застыла. До нее не сразу дошел смысл этих страшных слов. А когда она поняла, то испустила громкий вой, похожий больше на крик подраненного животного, и изогнулась дугой в тщетной попытке вырваться из железных клещей Синфьотли.

    - Лисица, - с отвращением сказал он. В этот момент девушка и впрямь была безобразна, как настоящая ведьма. Ключицы выступили, жилы на тоненькой шее напряглись, рот растянулся едва ли не до ушей.