Парасан кивнул и откинул назад белоснежные волосы.

    -  Да. И хотя я не колдун, я чувствую поблизости от нас чудовищные силы Зла. - Он выпрямился. - Но мы можем победить их, мы должны это сделать! Конан, прими свое предназначение. Это твоя дорога к свободе.

    Киммериец прикусил губу. После того как он доставил Дарис домой, он намеревался вернуться вместе с Фалко к Крылатой Ладье, добраться до моря и там поставить парус, чтобы Ладья могла нести их дальше в открытые воды.

    И все же - разве он не должен отблагодарить Дарис за ее верность, которую девушка сохранила, несмотря на безнадежность своей любви? И более того, ради Бэлит он должен мстить стигийцам. Кроме того, он поклялся мертвому Джихану, который спас его жизнь, что он раздавит змею каблуками. Имея один только пиратский отряд, он вряд ли сможет это сделать.

    -  Для тебя, который уже заслужил нашу благодарность, нет никакой угрозы, - спокойно сказал Парасан. - Но я клянусь нашим повелителем Митрой - и пусть он отвернется от меня, если я говорю неправду, - что человек, отвергающий возложенный на него священный долг… ну, не будет проклят, но, во всяком случае, оставлен богами. Никогда больше не узнает он чести, радости или любви. Да, Конан, очень может быть, что нашему делу не посчастливится, что ты падешь в чужой стране, но ты умрешь, выполняя свой священный долг, полный мира и внутреннего света. А если мы победим, ты, по крайней мере на срок, определенный богами, сможешь исполнить свое заветнейшее желание.

    Раскаленными добела клинками пронзили эти слова сердце Конана. Пересохшими губами он шепнул:

    -  Где эта Секира?

    По спине Авзара прошла дрожь.

    -  Ты готов поднять ее? - спросил Парасан.

    Не в привычках Конана было колебаться. Все чувства, что бушевали в нем, улеглись, когда он с силой ответил:

    -  Готов, клянусь Кромом!

    Дыхание со свистом вырвалось из груди Авзара. И снова Парасан кивнул и сказал серьезно:

    -  Так слушайте, вы оба: лишь один из многих жрецов Митры тайянского храма столетиями впоследствии стал пророком. Этот святой взял священный предмет, сокрыл его под своим одеянием и унес с поля боя, ибо слишком хорошо знал он, что стигийцы обыщут Тайю с одного края до другого в поисках этой вещи, настолько угрожающей для них она могла стать. Ее нужно было спрятать в таком месте, куда никому бы и в голову не пришло заглянуть.

    Практический склад ума заставил Конана прервать верховного жреца:

    -  Почему же за все это время ни один колдун не выследил, где находится Секира? Если она и вправду с неба, какое-нибудь волшебство поиска должно было бы ее обнаружить, потому что она не такая, как земные вещи.

    -  Секира отражает любую магию, - объяснил Парасан. - Если бы, вопреки всем ожиданиям, какой-нибудь колдун нашел ее и попытался забрать, его собственные силы обратились бы против него и уничтожили бы его. Даже смертный на службе колдуна был бы отмечен этими силами, и ему пришлось бы не лучше. Обычный смертный, пусть даже просто искатель приключений, который по случаю наткнется на нее, или кто-то, кому поручили добыть ее чародеи, может взять это оружие себе, и с ним ничего не случится. Но никто не пошел бы к тому месту, где она скрывалась, просто так, ради приключения, и во всей Стигии не хватило бы золота, чтобы снарядить туда экспедицию.

    Он сделал паузу и взглянул на Конана и Авзара.