| Она вся дрожала. - Мне казалось, я уже встречала на своем веку закаленных людей, солдат, воинов, путешественников. Ты же открываешь мне, каким в действительности должен быть закаленный человек. - Она смотрела на него в упор и видела много привлекательного. Глядя на то, как уверенно и быстро он шагает, ей и самой хотелось пуститься вдогонку, но по скорости и изяществу движений с ним не сравнится н лучшая скаковая лошадь. В его теле работал каждый мускул. А у других все движение сосредоточивалось лишь в усталых ногах и в измученных лицах. Ноги, казалось, тащили за собой всю инертную массу тела. Конан на них совсем не похож. Несколько недель пути уничтожили и без того небольшие запасы подкожного жира, и теперь ясно просматривались крупные, круглые мускулы и бугорки маленьких мышц, которые, когда он шел, находились в непрерывном движении. И даже его отросшие волосы развевались от легкого ветерка. Его кожа, за исключением бесчисленных шрамов, была гладкой и упругой, как будто обработанная лучшими корлавскими мастерами. На бронзовом от загара лице орлиным взглядом светились ярко-голубые глаза. По физической силе Конану равнялся только Гома, но дикарь держался особняком и редко появлялся на глаза, так что казалось, что его нет совсем. Конан же, наоборот, был повсюду. Его напряженное внимание, его чуткость к любому звуку и шороху делали его особенно заметным в отряде. Однажды Малия заметила, как из-под ног киммерийца порхнула стая птиц, похожих на фазанов. Инстинктивным движением, четким и быстрым, как хлопок стальной ловушки, он выбросил вперед руку и схватил птицу за шею. Малия смотрела, как он повесил добычу у пояса, и думала о том, что никогда бы не поверила, если бы не увидела своими глазами. А на отдыхе он старался расслабиться, не дергался и не суетился, как другие. Его движения в эти минуты всегда минимальны и абсолютно точны. Такие приятные размышления Малин оборвались, когда Конан вдруг поднял руку. - Стой! - сказал он тихо, но уверенно. - Что случилось? - спросила Малия. Он замер на месте, раздувая ноздри и вглядываясь в даль, переводя взгляд с одной точки на другую. Подоспели остальные. - Что случилось? - спросил Ульфило. Он быстро восстанавливал силы и дышал уже ровно. Спрингальд и Вульфред подошли вместе с Гомой. - Видишь? - обратился Конан к проводнику. - Вижу, - ответил тот. - Что "видишь"? - раздраженно проговорил Спрингальд. - Знак того, что мы здесь не одни, - сказал Конан. - Теперь пойдем медленно, приготовьте оружие, - Иди сзади, Малия, - сказал Ульфило, доставая из ножен свой длинный клинок. Она подчинилась. Освобождаясь из дерева и кожи, шуршала сталь. Конан и Гома пошли вперед, на расстоянии примерно двадцати шагов. Крутящие головой из стороны в сторону, они были похожи на двух охотничьих собак, которые учуяли добычу. Остановившись у сооружения, похожего на каменную пирамиду, они подождали остальных. - Оружие можете убрать, - сказал Конан. - Их здесь уже давно не было. - Давно не было? - переспросят Ульфило. - О Митра! - воскликнул он в ту же секунду. Вокруг пирамиды тянулся ров, в котором разводили огонь, а там, среди золы и пепла, белели чисто обглоданные кости. Человеческие кости. Кости валялись и повсюду вокруг. - Вот что я тогда заметил, - сказал Конан. - А потом и камни. - Большие разгрызали, чтобы добраться до мозга, - с дрожью в голосе проговорят Спрингальд. Он был бледен как полотно. - Здесь пировали каннибалы. - Нет, не каннибалы, - сказал Конан, - а бумбана. - Кто такие бумбана? - спросил Вульфред. - Полулюди-полуобезьяны. Их множество обитает в этих горах, не брезгуют любой добычей. Умеют разводить огонь, но человеческая речь им незнакома. - Теперь понятно, кто здесь пировал, - сказал Спрингальд, постепенно приходя в себя. - Но кто же жертвы, ставшие пищей на этом пиру? - Ищите, не осталось ли среди костей каких-нибудь опознавательных знаков, - приказал Конан. - Они лежат здесь уже много месяцев, и то только потому, что гиены и другие пожиратели падали так высоко не забираются. Дерево и ткань уже, конечно, сгнили, но, может быть, найдем что-нибудь металлическое. |
