Изменить размер шрифта - +
Он ступал как будто по раскаленным углям. Его обувь была прочнее, чем у моряков, но подошвы уже истончались и совсем не защищали ступни от жара нагретой земли. - Проходи немножко босиком каждый день,- посоветовал Конан, - с каждым разом все больше и больше. - Прекрасная мысль, - воскликнул Спрингальд. - Тогда мне скоро будут не страшны горячие камни, а подошвы будут такими же твердыми, как у тебя. - И пустыня останется позади, и все будет замечательно, - усмехнулся Конан. Ульфило упорно шел вперед, стоически притворяясь, что ничего не чувствует. Конан понимал, что он скорее умрет, чем хоть как-то выдаст свои страдания. Малии тоже гордость не позволяла жаловаться, но в самые тяжелые моменты она не могла не морщиться от боли. В отличие от своего деверя, она не воспитывалась в суровой военной школе. Глядя на них, киммериец мрачно усмехался. Стойкость ему всегда была по душе, пусть и у тех, к кому он не очень-то благоволил. Матросы вели себя совсем иначе. Они ворчали и ругались, но Конан не обращал на это внимания. Сейчас они могут только безропотно следовать за своими вожаками. Что же до остальных попутчиков, у Конана были относительно этих людей свои планы, но время еще не настало... - Впереди вода! - выкрикнул Гома. Утром он продвинулся немного вперед основной колонны и теперь стоял на вершине небольшого холма на расстоянии примерно сотни шагов. Матросы из последних сил рванулись вперед. - Отставить! - приказал Вульфред. - От бега по такой жаре можно ноги протянуть. Идите спокойно и дойдете до воды живыми. Люди неохотно замедлили шаг, но заметно воспряли духом. Они улыбались и даже смеялись, хотя и не могли говорить из-за распухших, пересохших языков. Солнце уже клонилось к закату, и впереди лежали длинные тени, когда путники достигли воды. Вокруг пестрели самые разнообразные звериные следы, но все животные при виде путников - этих странных существ - поспешили скрыться. При виде воды матросов уже невозможно было удержать. Они из последних сил рванулись вперед и, добежав до воды, упали ниц, лицом к живительной влаге. - А ну прекратите, собаки! - ревел Вульфред. - Наполните свои бурдюки и подождите, пока вода отстоится! - Бесполезно, - сказал Конан, - пусть делают что хотят, будем надеяться, что отделаются просто больными животами. - Так-то оно так, - покачал головой капитан, - но как только они напьются, они почувствуют голод, а еды почти не осталось. - Здесь придется остановиться на пару дней, - сказал Конан. - Зачем еще? - спросил Ульфило. - Надо спешить. - Люди устали, и надо привести в порядок обувь, - ответил Конан. - Кроме того, необходимо запастись едой на остаток пути, значит, пойдем на охоту. Ульфило задумался. - Хорошо, - произнес он наконец. Этой ночью, как только взошла луна, Конан отыскал Гому. - Пойдем на охоту, - предложил он. - За пустынными газелями? - поинтересовался Гома. - Их непросто поймать ночью, когда выходят за добычей дикие кошки. Лучше рано утром. - Не на газелей, на людей, - улыбнулся Конан. - На каких еще людей? - Гома нахмурился. - На тех, которые следят за нами всю дорогу. Еще раньше, на море, они шли за нами. Ты смотрел за тем, что у нас впереди, а я оглядывался назад. - И он рассказал о том, что они с Вульфредом видели на границе пустыни. - И что ты собираешься делать, когда мы их найдем? - спросил Гома. - Там посмотрим. По крайней мере, я определю их численность и выясню, как они вооружены. Рано или поздно следует ожидать их нападения. Гома лениво покрутил топориком: - Что ж, прекрасно. Это скрасит наш монотонный путь. Когда все уснули, обессилев от выпитой воды, Конан и Гома незаметно ускользнули из лагеря. Быстро, как птицы, они неслись по пройденному пути, не сдерживаемые больше устало бредущими матросами. Дважды им попадались на пути стайки газелей, и эти пугливые животные людей даже не заметили. За ними с опаской следили зоркие львы, но не решались напасть на незнакомых существ. Вдруг на дороге перед ними что-то появилось, и они остановились. В бледном свете луны возникла какая-то тень, около десяти шагов в длину, она ползла, низко прижимаясь к земле, а на спине торчали острые шипы.
Быстрый переход