|
Конан опять рассмеялся: - Когда они пересчитают трупы, то никому и в голову не придет, что два человека могли уничтожить так много за короткое время, а потом еще и уйти живыми. Ты ведь сам дрался, знаешь, каковы солдаты. Любой из них поклянется, что видел по меньшей мере полсотни человек. - Правда! Ни один воин не признается, что был побежден более слабым противником. А к утру они всему поверят. - Именно так. А значит, им и в голову не придет, что мы знаем об их существовании. Пусть так и будет. Остальным же скажем, что ходили охотиться. А про отряд ничего не говори. - И даже рыжебородому? - Конан почувствовал, что Гома хмурится. - Но он наш вождь. - Да, и я никогда его не предам, но многое в нашем походе вызывает мое недоверие. У них слишком много секретов. И мне будет спокойнее, если и у меня будут кое-какие. Ты солдат, Гома, и тебе это может показаться странным... - Я не похож на грязных псов с побережья, Конан, - ответил тот. - Я знаю, как живут короли и знать. Предательство и обман для них как воздух. Они никому не доверяют ни в чем. А если ты верен какому-нибудь принцу, то можешь поплатиться за это жизнью. - Да, наделенные властью везде одинаковы. И я очень доволен, что происхожу из племени, которое цивилизованные народы называют варварским, которое не знало повелителя выше, чем предводитель клана, хотя и эти, впрочем, тоже не сахар. Когда они приближались к уже пробуждающемуся лагерю, на плечах у них висели две упитанные газели. - Мне кажется, - заговорил Конан, когда они были еще достаточно далеко от лагеря, - что о твоем истинном происхождении ни один из нас даже не подозревает. Гома серьезно кивнул, как будто обдумывая предсказания оракула. - Может быть, так и есть. Если кто и обманывал тебя в этом походе, то это не я: я не солгал ни разу. - Чистая правда, клянусь Кромом! - ответил Конан. - Ты ведь вообще ничего не говорил! - А это отличная возможность избежать обмана!
Глава 11. РОГА ШУШТУ Умерли еще двое. Оба матросы. Один забыл вытряхнуть утром ботинки, в одном из которых устроятся на ночлег скорпион. Внезапное вторжение тому очень не понравилось. Нога так быстро распухла, что бедняга не смог даже до конца снять ботинок. Он только кричал во весь голос. Ботинок пришлось разрезать, чтобы освободить ногу. Из подручных средств соорудили импровизированные носилки, на которые его и положили, но он выдержал только один день. Его крики перешли в неразборчивое бормотание, и к вечеру несчастный умер. Второй уже несколько дней тащился из последних сил. Весь отряд был похож на привидения, на призраков в лохмотьях, они слепо и послушно следовали за своими вожаками. Покрасневшие глаза уже ничего не видели, распухшие языки вываливались наружу, как будто надеясь найти влагу в горячем воздухе. И вот этот человек упал, дыхание стало таким слабым, что он мог просто задохнуться. Нести его уже не было сил. Конан присел рядом с ним на корточки и приложил ухо к его груди. - Если донесем до воды, может, и выживет, - сказал он. - Гома говорит, что источник уже недалеко. - Оставь его, - сказал тогда Ульфило. - С ним все кончено, а мы не можем медлить. Нужно подумать об остальных, они тоже полутрупы. - Правильно, - подтвердил Вульфред. - Глупо рисковать всеми ради одного, к тому же его все равно не спасти. Не говоря ни слова, Конан взвалил умирающего на плечо и двинулся дальше. Остальные лишь пожимали плечами. Спрингальд, Гома и Малия открыто высказали свое одобрение, но Конан этого не заметил. Он понимал, что даже для его недюжинной силы такая нагрузка слишком велика. Но бросить товарища умирать - это не для него. Так они брели весь день, люди падали, из последних сил поднимались вновь и шли дальше. Вдруг кто-то завыл, показывая пальцем вперед. Невдалеке виднелась небольшая группка деревьев. Источник. Но не успели они пройти и нескольких шагов, как умирающий дернулся и испустил дух. Киммериец бросил свою ношу на землю. - Нельзя сдаваться так сразу, - сказал он тогда. К нему подошел Спрингальд и похлопал по плечу: - Просто пробил его час. |
