— Паллантид, — обратился Конан к командиру «Чёрных драконов», который своей могучей статью мало чем уступал огромному варвару-киммерийцу, — если потребуется выйти к народу: оденешь мои доспехи и выйдешь с опущенным забралом.

— Будет исполнено, повелитель. — кивнул Паллантид.

— И на какое время, Ваше величество, собирается покинуть нас? — осведомился канцлер.

— Седмиц двенадцать. — небрежно бросил Конан, прикидывая расстояние. — Только Митре одному ведомо, сколько мы проторчим в проклятой богами Стигии!

— Двенадцать седмиц… — медленно выговорил Публий, побледнев.

— Может меньше, может больше. — пожал плечами король. — К Нергалу время! Я должен вернуть камень.

— Мой король, Вы, кажется, сказали «мы«…или… — сделал паузу Троцеро.

— Мои старые друзья. — отмахнулся Конан беспечно. — Я знал их ещё много лет назад, когда был варваром. Мы должны сделать так, чтобы сердце Аримана больше никогда никого не побеспокоило.

— Уничтожить сердце Аримана? — несказанно поразился Публий, глаза которого округлились и полезли из орбит точно у болотной жабы. — Это не под силу даже святому Эпимитреусу…

— Ну, если и не уничтожить, — смягчился в своих прогнозах Конан, — то, по крайней мере, спрятать так, чтобы уже никто до него не добрался.

— Это мало вероятно. — покачал головой Троцеро. — Сердце Аримана всегда, подобно магниту, притягивало к себе зло.

— Надеюсь, я положу этому конец. — несколько самонадеянно заявил король, не сомневаясь в намерениях своих таинственных спутников.

На том собрание и закончилось. Король направился в свои покои, где до наступления темноты мог без так опостылевшей ему дворцовой суеты подготовиться к длительному походу в покрытую древними тайнами страну, лежащую за чёрными водами реки Стикс. Остальные члены тайного совещания, понурившись и опустив головы, побрели по своим делам, полагаясь лишь на волю Митры — благую и совершенную.

По пути в личные покои Конан заглянул к королеве Зенобии, чтобы проститься с любимой супругой и дать несколько напутствий на время своего отсутствия в столице. Королева внимательно и с достоинством выслушала мужа и, хорошо понимая ситуацию, возражать не стала, пожелав ему удачи, скорейшего возвращения и лишь вскользь посетовав на опасность задуманного им предприятия.

Личные покои служили монарху своеобразным арсеналом. Здесь была собрана огромная коллекция самого разнообразного оружия, привезенного в Тарантию со всех стран Хайбории, ибо король понимал в нём толк и был не прочь украсить стены даже самыми необычными на вид образцами. После недолгих колебаний, вызванных огромным поистине королевским выбором, Конан вооружился прямым обоюдоострым мечом немедийской работы и длинным слегка изогнутым ильбарским кинжалом. Какое-то время он простоял в раздумьях перед выбором стрелкового оружия: тяжелого и точного шемитского лука, бьющего более чем на пятьсот шагов или гирканского для стрельбы на коротких дистанциях, но лёгкого и компактного. Рассудив, что путешествовать придётся преимущественно верхом на лошадях, варвар остановил свой выбор на гирканском луке. Всё облачение короля теперь составляли лишь мягкие и легкие сапоги, удобные для верховой езды, простые кожаные штаны, кожаная безрукавка из нескольких слоев сыромятной кожи, прочная лёгкая кольчуга для защиты мускулистой груди, перевязь с оружием, верёвка с крюком на конце в небольшой походной суме, жир, сажа, кое-какие полезные мелочи, колчан со стрелами и недорогой просторный чёрный плащ с капюшоном, призванный полностью скрывать путника от посторонних глаз.