Марика машинально отщипнула ветку черного винограда с подноса. Посмотрев на свою руку, она уже собралась отшвырнуть гроздь прочь, но вместо этого приблизилась к тахте и затолкала ягоды в рот Тамаре. Пленница послушно все сжевала, не обращая внимания на текущий по губам сок.

На смену рабыням пришли служанки, которые освободили Тамару от полотенец. Взамен они стали облачать девушку в алое платье, и, закончив, позволили ей снова сесть.

Дождавшись отбытия прислуги, Марика пристроилась на краю тахты.

— Свадебное платье моей матери. Оно тебе идет.

— Я не твоя мать, — одними губами прошептала Тамара.

— Значит, станешь, — рассмеялась колдунья. — Ты не догадываешься, зачем тебя купали в сиреневой воде? Ее любила мать. А вкус черного винограда еще сохранился на твоем языке? Другое ее пристрастие. Скоро музыканты исполнят тебе баллады, от которых трепетало сердце Маливы. Хочешь знать почему?

Слеза блеснула в правом глазу хранившей молчание Тамары.

— Моя мать возьмет тебя, только не так, как брал твой варвар, а полностью. Ты сосуд, который необходимо заполнить любимыми вещами матери, чтобы те напомнили ей о радостях жизни. Когда отец позовет ее из могилы, твоя душа иссякнет, и сущность Маливы войдет в твое тело, проникая через пальцы ног, вверх по пояснице животу и груди. Она будет бежать по твоей шее пока… пока твои голубые глазки не обретут цвет ночи.

— Мне лучше умереть, — встряхнулась монахиня.

— Конечно, моя дорогая. Ты умрешь…

Дверь палаты открылась, пропуская Халар Зима. Улыбка расцветала на его лице, но к досаде Марики предназначалась вновь не ей.

Воитель потянулся к Тамаре. Не желая того, девушка встала к нему. Он обошел вокруг нее, не скрывая восхищения. Его улыбка, как могла заметить дочь, стала еще шире.

— Ты прекрасна, о, любовь моя!

— Она не Малива, — Марика отвернулась, стиснув в кулаке прядь волос.

— Какая разница. Ее смерть ознаменует возвращение твоей матери… и славы Ахерона. Плоть сойдет с костей земных владык от магии Маливы. Вдвоем мы утопим всех соперников в море крови.

— А я, отец? — спросила колдунья, поднявшись. — Какое мне отведено место? Наверное, меня посчитают слишком слабой и никчемной? Неужели ты забудешь все мои заслуги?

— Как я могу забыть того, кто доставил мне этот сосуд и нашел последний осколок маски, — Халар Зим с прищуром смотрел на Марику. — Любовь к твоей матери не заставляет меня любит тебя меньше. Наши враги захлебнутся собственной кровью. А ты — плод нашего союза поднимешься до небывалых высот, и будешь править, как всемогущая принцесса, — он протянул ей открытую ладонь.

Взявшись за руки, они отошли от Тамары. Халар Зим подвел Марику к большому обсидиановому зеркалу.

— Улыбнись же, мое жестокое дитя. Вскоре мы опять будем семьей.

Его дочь рассеянно кивнула, вглядываясь в отражение и надеясь услышать потусторонний шепот. Призраки упорно молчали. Наконец она выдавила из себя смущенную, почти детскую улыбку.

— Да, дорогой отец. Опять единой семьей.

Глава 31

Замок Хор Калба высился на побережье вызывающей черной глыбой, словно в насмешку над способностью океана разрушать даже самый твердый камень. В часы отлива оголялась отмель с признаками мелкой морской живности.