Еще до того, как камнепадом накрыло караван, киммериец пришпорил лошадь и направил ее к подножию холма. За ним, сотрясая воздух громоподобным военным кличем, последовал Артус. Конан сразу же сломал челюсть первому, подвернувшемуся под руку наемнику, а затем круговым ударом меча отправил к праотцам его товарища. Тем временем, Артус скрестил свой клинок с другим охранником. Быстрым поворотом запястья пират выбил оружие из рук противника, чтобы вторым молниеносным движением пронзить ему горло.

В караване воцарился хаос. Отдельные глыбы прошли стороной, сметя со своего пути следящих за побережьем воинов. Те, кто остался в живых, оказались перед лицом испускавших воинственные крики пиратов и разгневанных рабов. Неважно, сколько платил им Наварус. Все равно этого теперь было недостаточно, чтобы идти на верную гибель. Стремясь запутать преследователей, наемники разбились на группы и поспешно отступили. Кто-то побежал к океану, кто-то искал спасение в северо-западном направлении.

— Вернитесь и сражайтесь как мужчины! — кричал им вслед Артус, стоя в стременах и размахивая над головой мечом. — Вы, порождения свиньи, любители сношаться с козами!

Конан осадил коня рядом.

— Ты их оскорбляешь, — сказал он, растянув рот до ушей.

— Кого? — брови у уроженца Зингары изумленно поползли вверх. — Работорговцев?

— Нет. Любителей коз.

Артус расхохотался. И тут раздались другие звуки, совершенно безрадостные, которым вторили испуганные крики невольников. Один из наемников потрясал окровавленным копьем. Возле копыт его лошади лежали тела шестерых рабов и двоих пиратов. Этот человек с лохматыми бровями и вздувшимися на волосатой груди мускулами, криво усмехался. По выражению лица можно было понять, что он уже считает себя мертвецом, и его единственная цель состоит в том, чтобы взять с собой на тот как можно больше народа.

— Наверное, его разозлила твоя шутка, — обратился к Артусу киммериец.

— Но парень смотрит на тебя.

— Он твой по праву.

— Я уступаю его тебе, Конан.

— Ты уверен?

— Я настаиваю, — улыбнулся зингарец.

Варвар ударил пятками в бока лошади. Животное понеслось в бой, громко стуча копытами по дороге. В свою очередь конь наемника, почти с изяществом переступив через трупы, раздувая ноздри, поскакал навстречу. Наемник, оценив противника, поудобнее перехватил древко. Когда лошади сблизились, он прицельно ткнул копьем в лицо врага.

Конан повернул голову ровно настолько, чтобы избежать острия, и все же наконечник окрасил кровью его ухо. Правая рука киммерийца взметнулась вверх. Затем молния сверкающей стали ударила наискось вниз.

Лошади разминулись, и оба всадника оставались все еще в седлах. Но в воздухе кружилась голова наемника с моментально посеревшей кожей, с глазами, затянутыми молочной пеленой. Успев несколько раз кувыркнуться по земле, она остановилась на левом ухе прежде, чем туловище воина упало в пыль.

Конан гарцевал вокруг и удивленно хмыкал, так как обезглавленное тело его противника продолжало дергаться.

Спешившись, Артус поддел голову носком сапога.

— Самая чистая работа, проделанная тобой за последние месяцы.

Киммериец также соскользнул с седла и вытер лезвие о штаны мертвого наемника.

— Бывало и чище.

— И в дальнейшем так будет, друг мой, — вложив меч в ножны, Артус похлопал Конана по плечу. — Ну, а теперь нам следует обратить внимание еще на кое-кого.

Пока основная масса пиратов занималась разграблением повозок и освобождением невольников, два предводителя направились прямо в головную часть каравана.