|
– Приготовьте шприц. – Если вы посмеете к ней прикоснуться… – пробормотал Гумилев, с трудом ворочая языком. – Что же будет? – поинтересовалась старуха. – Вы как-то помешаете нам? Расшвыряете охрану? Может быть, убьете кого-нибудь? Мерзкая тварь, подумал Андрей. Я до тебя доберусь, будь уверена. – Вы даже стоять не можете без посторонней помощи. Так что не болтайте чепухи и смотрите внимательно. Эта мумия в эсэсовской форме когда-то, возможно, была даже красивой. У нее были правильные черты лица, большие голубые глаза, наверняка сводившие с ума мужчин лет шестьдесят назад. Однако длинный и тонкий шрам, пересекавший лицо от левой брови до правой щеки и лишь чудом не задевавший нос, должен был портить впечатление даже тогда, в пору расцвета ее красоты. Откуда-то из-за спины старухи, сидевшей в кресле на колесиках, появилась очередная блондинка – на этот раз не в зеленой форме, а в белом медицинском халате. В руках у нее был шприц, наполненный беловатой жидкостью. – В шприце – диметилфосфаламид, – продолжала старуха. – Соединение довольно безвредное, но причиняющее дикую, ни с чем не сравнимую боль при внутривенном введении. Сейчас доктор Зоммер введет полкубика этого вещества вашей дочери, и вы увидите, какова будет ее реакция. – Папа! – крикнула Маруся. В глазах ее был страх. Она пыталась вырваться, но белокурые девки держали ее крепко. – Папа, я не хочу, чтобы мне делали укол! – Нет, – прохрипел Андрей. – Не нужно. Стойте! Чего вы добиваетесь? – Послушания, – равнодушно ответила старуха. – Доктор Зоммер, вводите. – Нет! – одновременно крикнули Андрей и Маруся. Одна из блондинок резким движением задрала рукав свитера Маруси. Рука девочки была совсем тонкой и хрупкой. Игла, блеснув в ярком свете лампы, вошла в вену. – Люди – как орехи, – проскрипела страшная старуха. – Одни можно расколоть простым усилием пальцев, для других требуются щипцы. Самые крепкие нужно колоть молотком. Но в конечном итоге от любого ореха остается только скорлупа и ядро. – Лучше меня, – каркнул Андрей. – Колите меня, чертовы ублюдки! – Вас мы уже кололи. Это бессмысленно. Вы слишком невосприимчивы к химическим препаратам. Она была права. Его мучили несколько часов подряд. Вены жгло, сознание туманилось и плыло, и когда он выныривал из багровой тьмы, чей-то неприятный, но удивительно знакомый голос задавал ему одни и те же вопросы: – Кто вы? – Что произошло с «Землей-2»? – Вы приняли сигнал с американской подводной лодки? – Вы видели, кто на вас напал? – Это были американцы? И еще множество таких же тупых вопросов. Нет, хрипел Гумилев, это была ловушка, мы шли по пеленгу канадской субмарины, но попали на какую-то подводную базу, битком набитую девицами в нацистской форме. Тогда его били по лицу и снова кололи какую-то дрянь, и голос, который он слышал давным-давно в прошлой жизни, шептал: – «Земля-2» была атакована американской атомной подводной лодкой типа «Огайо». Вас заманили в ловушку и уничтожили американцы. Никаких подводных баз в районе Северного полюса нет. Это была ловушка американцев. Вы не видели никаких нацистов. И что-то тяжелое опускалось из-под потолка и давило на мозг – мягко, но очень сильно. В глаза бил яркий свет, а когда Андрей зажмуривался, то с внутренней стороны век проступала фигура раскинувшего крылья орла. Орел парил в кровавом небе, могучий и грозный, как свергнутый Люцифер. Он вызывал у Андрея смутную тревогу, хотя понятно было, что это всего лишь галлюцинация. Что-то такое он читал когда-то, кажется, у модного в пору его юности Кастанеды – Орел, пожирающий души, то ли бог, то ли некое метафизическое начало в космогонии мексиканских индейцев… От Орла шла волна энергии – густой, плотной, жаркой, как лава. |
