|
Первое впечатление - радостное, если не умиротворяющее. Вокруг ни одного дома и такие широкие медленные отблески на тихой воде. Еще несколько оборотов педалей, и комиссар увидел на корме баржи под тентом стол, покрытый клеенкой в голубую и белую клеточку. Светловолосая женщина ставила на середину его дымящееся блюдо. Прочитав на закругленном блестящем корпусе слово "Провидение", Мегрэ сошел с велосипеда. Одна из лошадей пристально посмотрела на него, шевельнула ушами, издала забавное ворчание и снова принялась за еду. Узкая и тонкая доска между баржей и берегом прогнулась под тяжестью комиссара. Двое мужчин завтракали, следя за ним, а женщина пошла ему навстречу. - Что случилось? - спросила она, на ходу застегивая блузку на пышной груди. Она говорила нараспев - так, как говорят на юге. Она не испугалась. Она ждала, готовая, казалось, защитить мужчин всем своим дородным телом. - Мне нужно получить у вас кое-какие сведения, - сказал комиссар. - Вы, конечно, знаете, что в Дизи совершено преступление. - Нам рассказали люди с "Кастора и Поллукса", который обогнал сегодня утром нашу баржу. Неужели это правда? Нет, это немыслимо! Как можно было такое сделать? И главное, на канале! Здесь же всегда так спокойно! На щеках ее выступил румянец. Оба мужчины продолжали есть, не переставая наблюдать за комиссаром. А Мегрэ машинально взглянул на блюдо с черноватым мясом, запах которого щекотал ноздри. - Козленок, я его купила сегодня утром у шлюза в Эньи... Вы пришли, чтобы получить от нас сведения? Но мы ведь отплыли до того, как был обнаружен труп. Кстати, вы уже знаете, кто эта несчастная дама? Один из двух сидящих за столом мужчин был ее мужем - небольшого роста, черноволосый, длинноусый. Все его существо излучало доброту и покорность. Он слегка кивнул незнакомцу, предоставив жене вести разговор. Второму было лет шестьдесят. Густые брови, густые плохо подстриженные и совсем седые волосы. Такая же седая трех-четырехсантиметровая щетина на подбородке и щеках. Словом, волосы как у зверя. Зато светлые невыразительные глаза. - Я хотел бы задать несколько вопросов вашему коноводу, - сказал он. Женщина засмеялась. - Жану? Должна вас предупредить, что он не слишком разговорчив. Он у нас медведь! Посмотрите, как он ест! Но лучшего коновода не сыщешь. Вилка старика замерла в воздухе. Он устремил на Мегрэ трогательно-чистые зрачки. Такой взгляд бывает у деревенских дурачков или привыкших к ласке животных, с которыми вдруг начинают обращаться грубо. Некоторая глуповатость - да. Но, кроме нее, еще что-то невыразимое, какая-то самоуглубленность. - В котором часу вы поднялись и стали чистить лошадей? - Как всегда. - Широкие плечи старика казались еще шире оттого, что ноги у него были очень короткие. - Жан каждый день встает в половине третьего ночи, - вмешалась хозяйка. - Вы бы посмотрели на наших лошадей! Он ежедневно бинтует им ноги, как породистым скакунам. А вечером его не заставишь выпить стакан белого вина, пока он не оботрет их соломенным жгутом. - Вы спите в конюшне? Казалось, Жан не понял вопроса. За него снова ответила женщина. Указав на постройку, возвышавшуюся посреди баржи, она сказала: - Это конюшня. Он всегда спит там. |
