|
Как ни был беден сам благородный старик, он дал ей для этой цели небольшую сумму, и Консуэло, взволнованная и растерянная, впервые занялась своей особой и наскоро подготовила свой туалет. Она решила также испытать и свой голос и, запев, нашла его таким сильным, свежим и гибким, что несколько раз повторила очарованному и тоже взволнованному Андзолето: - Ах! Зачем нужно певице еще что-то, кроме умения петь? Глава 10 Накануне торжественного дня Андзолето нашел дверь в комнату своей подруги запертою на задвижку, и, только прождав на лестнице около четверти часа, он смог наконец войти и взглянуть на Консуэло в праздничном одеянии, которое ей хотелось ему показать. Она надела хорошенькое ситцевое платье в крупных цветах, кружевную косынку и напудрила волосы. Это так изменило ее облик, что Андзолето простоял в недоумении несколько минут, не понимая, выиграла ли она, или потеряла от такого превращения. Нерешительность, которую Консуэло прочла в его глазах, сразила ее, словно удар кинжала. - Ну вот! - воскликнула она. - Я вижу, что не нравлюсь тебе в этом наряде. Кто сможет найти меня хотя бы сносной, если даже тот, кто меня любит, не испытывает, глядя на меня, ни малейшего удовольствия. - Погоди немножко, - возразил Андзолето, - прежде всего я поражен твоей прелестной фигурой в этом длинном лифе; к тому же кружевная косынка придает тебе такой благородный вид. И юбка падает такими изящными складками... Однако мне жаль твоих черных волос... Но что поделаешь! Они хороши для плебейки, а завтра ты должна быть синьорой. - А зачем мне нужно быть синьорой? Я ненавижу эту пудру, она обесцвечивает и старит самых красивых, а под всеми этими оборками я кажусь себе чужой. Словом, я сама себе не нравлюсь и вижу, что и ты такого же мнения. Знаешь, сегодня я была на репетиции, и при мне Клоринда тоже примеряла новое платье. Какая она нарядная, смелая, красивая! (Вот счастливица, на нее не нужно смотреть два раза, чтобы убедиться в ее красоте.) Мне очень страшно появиться перед графом рядом с ней. - Будь спокойна, граф не только видел ее, но и слышал. - И она пела плохо? - Так, как поет всегда. - Ах, друг мой, соперничество портит душу. Еще недавно, если бы Клоринда - при всем своем тщеславии она ведь совсем не плохая девушка - потерпела фиаско перед знатоком музыки, я от всей души пожалела бы ее и разделила с ней ее горе. А сегодня я ловлю себя на том, что могла бы порадоваться ее провалу. Борьба, зависть, стремление погубить друг друга... И все из-за кого? Из-за человека, которого не только не любишь, но даже не знаешь! Как это грустно, любимый мой! И мне кажется, что я одинаково боюсь и успеха и провала. Мне кажется, что пришел конец нашему с тобой счастью и что завтра, каков бы ни был исход испытания, я вернусь в эту убогую комнату совсем иной, чем жила в ней до сих пор. Две крупные слезы скатились по щекам Консуэло. - Плакать теперь? Как можно! - воскликнул Андзолето. - У тебя потускнеют глаза, распухнут веки! А твои глаза, Консуэло... Смотри не порти их - они самое красивое, что у тебя есть. - Или менее некрасивое, чем все остальное, - произнесла она, утирая слезы. - Оказывается, когда отдаешь себя сцене, то не имеешь права даже плакать. Андзолето пытался ее утешить, но она была печальна в течение всего дня. |
