|
Однако у меня есть кое-какие подозрения, что на самом деле это не барон фон Кройц. - Я ни на минуту не был введен в заблуждение, - заметил Годиц, немного прихвастнув при этом. - Тем не менее я отнесся с благоговейным уважением к его инкогнито. Я знаю, что это его мания и он считает оскорблением, если его не принимают за того, за кого он себя выдает. Вы заметили, что я обращался с ним, как с простым офицером, а между тем... Графу смертельно хотелось все выболтать, но светские приличия не позволили ему произнести имя, по-видимому столь священное. Он избрал нечто среднее и, подавая Консуэло свою зрительную трубу, сказал: - Взгляните, как удачно сделана эта импровизированная арка. До нее отсюда не меньше полумили, а я уверен, что в мою превосходную зрительную трубу вы сможете прочесть, что на ней написано. В каждой букве по двадцать футов, хотя они и кажутся вам совсем крохотными. Но все-таки вглядитесь хорошенько... Консуэло посмотрела и без труда разобрала надпись, раскрывшую ей тайну всей этой комедии: "Да здравствует Фридрих Великий!” - Ах! Господин граф! - воскликнула она с тревогой. - Опасно подобному лицу путешествовать таким образом, да, пожалуй, еще опаснее принимать его у себя! - Я вас не понимаю, - сказал граф, - мы живем в мирное время. Никому теперь не пришло бы в голову причинить ему малейшее зло, и уж никто не счел бы непатриотичным оказать такому гостю почтительный прием. Консуэло погрузилась в свои думы. Годиц вывел ее из этого состояния, сказав, что у него к ней нижайшая просьба. Он боится злоупотребить ее добротой, но это такое важное дело, что он все-таки принужден решиться затруднить ее. После многих разглагольствований он наконец проговорил с таинственным и серьезным видом: - Дело вот в чем: не согласились бы вы взять на себя роль призрака? - Какого призрака? - спросила Консуэло, все мысли которой были заняты исключительно Фридрихом и событиями того вечера. - Призрака, который приходит во время десерта за маркграфиней и ее гостями, чтобы проводить их по галерее преисподней в театральный зал, где их должны встретить олимпийские боги. Венера на сцене появляется не сразу, и вы имели бы время сбросить за кулисами саван призрака, под которым на вас будет надет великолепный наряд матери Амура - из розового атласа, весь в обтяжку, с очень маленькими фижмами, с бантами в серебряных и золотых блестках; волосы не напудрены, украшены жемчугом, перьями и розами, - туалет очень скромный и неподражаемый по изяществу. Увидите сами! Ну что, согласны вы изображать призрак? Ведь тут надо выступать с большим достоинством, и к тому же ни одна из моих маленьких актрис не дерзнула бы сказать ее высочеству: "Следуйте за мной". Слова эти очень нелегко произнести; и я решил, что только гениальная личность может оказаться тут на высоте. Что вы думаете об этом? - Слова чудесные, и я с огромным удовольствием беру на себя роль призрака, - смеясь, ответила Консуэло. - Да вы просто ангел! Настоящий ангел! - воскликнул граф, целуя ей руку. Но увы! Столь долгожданный день, празднество, блестящее празднество, мечта, лелеемая графом в течение целой зимы и заставившая его предпринять для ее осуществления несколько путешествий в Моравию, - все это пошло прахом, как и страстная, мрачная месть Карла. |
