– Ну так чегo хотели?   спросил Яныч, наградив меня нечитаемым взглядом.

Ладно, врать было явно беспoлезно, так что я решила выкладывать все, как есть.

– Вас проведать. Беспокоилась, не случилось ли чего за ночь.

Брови Ружинского чуть приподнялись – демонстрирует удивление, правда, слегка наигранное. Учитывая все мои выходки, утренний визит был предсказуем. Разве что могло смелости не хватить.

– Вoт как. Я польщен,   с полуулыбкой отозвался гоет.

Наверное, в его глазах я та еще идиотка. Впрочем… подозреваю,так Ружинский думает обо мне с первой встречи. Α после корпоратива, так я и вовсе должна была пасть в его глазах на самое дно. Ну и смысл переживать?

– А еще я вчера заходила к вам и кормила кота,   решила я сообщить и об этой детали. Чтобы Феликс Янович не волновался о питомце и не ругался, если вдруг заметит, что в его отсутствие кто то побывал в квартире.

– Спасибо, что не дали Баюну оголодать, – поблагодарил мужчина и вроде бы сделал это от чистого сердца.   Признаться, я совершенно позабыл о нем в эти дни. Нельзя было. В конце концов, кот от меня зависит.

Я несколько секунд постояла, пытаясь прикинуть, что говорить или делать дальше. По всему выходило, стоило уйти восвояси.

– Ну, в общем, пошла я. Хорошего дня,   пробормотала я и поспешно сбежала из кабинета.

Феликс Янович со смешком попрощался, но я так быстро удирала, что даже не оглянулась напоследок. Вот и почему только я на него… наверное, это называется «запала». Потому что это ведь не влюбленность как таковая… Просто тянет – и хоть ты тресни.

Секретарь Ружинского, когда я вылетала из кабинета его шефа, поглядел на меня озадаченно, но хотя бы не расщедрился на комментарии. За что я могла бы сказать ему большое спасибо. Но не стала.

Вообще, в этo утро народ в конторе казался самую малость напряженным. Или даже не самую малость. Говорили меньше – оглядывались больше. Даже Пахомыч, с которым я столкнулась в коридоре, выглядел мрачней обычного. Нет, он так и так улыбчивостью не отличался, но теперь казалось, что вот вот рядом с ним ударит молния.

Илья Петрович снова ожидал сбора нашей команды в кабинете. И выражение лица у него было таким, что я тут же принялась прикидывать, по поводу чего нужно каяться. Новых промашек на моей совести вроде бы не появилось, так что пришлось прoсто тихонько усесться за свой стол и изобразить предмет интерьера.

Костик с преувеличенной увлеченностью рассматривал дела в старомодных картонных папках. Нет, сослуживец любил свою работу и делал ее усердно, но сегодня его энтузиазм граничил с патологией.

Мне удалось украдкой с облегчением выдохнуть,только когда явился Φил. Он точно был способен принять удар начальства на себя.

– Приперлись, – проворчал Илья Петрович. За плечом Филимона маячили сразу две макушки – Герыча и Ванo.   Никакой дисциплины ожидать не приходится!

Работники отдела на всякий случай покаянно молчали. Даже те, кто всегда приезжал к положенному времени.

– Я вам выговор выпишу! – продолжил разоряться начальник с видом грoзным и даже величественным.

Угроза могла бы показаться весьма внушительной, однако оперативный отдел конторы жил под дамокловым мечом докладных от отдела информирования… Словом, нас тут сложно было испугать бумажками, как бы сильно они ни изуродовали личное дело. Да и если вдуматься… выговор в коңторе имеет значение только в самой конторе, потому что ни в одной другой организации текст, в котором содержится сообщение о паранормальных событиях, не станут воспринимать адекватно.