Он никогда не сможет лишить меня силы воли, моей непокорности.

— Мой ответ - нет, Ты чертов придурок! – кричу я. Я дрожу от адреналина.

—Ты слышишь меня? Я ОТКАЗЫВАЮ ТЕБЕ!

Первый день моего протеста.

Они никогда не были в моей ситуации.

Прошло семь дней, с тех пор как я проснулась в этой комнате. Семь дней, с тех пор как я

была похищена и брошена в эту забытую Богом тюрьму.

Я знаю лишь, сколько мне принесли блюд. Семь. И каждый раз свет загорался только на

час. После этого я снова погружалась в темноту.

Я отказалась есть первые два блюда. Мое слабеющее тело не могло сопротивляться

Ее даже “тарелкой” назвать было нельзя. Это были два яйца, кусок сгоревшего тоста и

один листик сельдерея.

Поддаться желанию поесть, было ошибкой. От небольшого количества еды проснулся

ненасытный голод, который в конечном итоге мешал мне спать. Если раньше мой голод

сопровождался болью, сейчас же, когда язык ощутил вкус хлеба, он превратился в дикий

контракт, лежащий рядом с тарелкой. Теперь уже было другое примечание: Подпиши, когда будешь готова. Знай, мое терпение на исходе. Мне не нравится твое

 состояние. Ты недоедаешь. Пока ты не подпишешь, я ничего не смогу сделать.

 - J.S.

 1. Быть доступным в любое время, чтобы удовлетворять желания, сексуальные

 или иные, J.S.

 2. Поддерживать массу и форму тела, в соответствии с показателями на 1-ое

После этого это стало сражением чистой силы воли.

Мой похититель знал, что я голодала. Он знал, что еды, которой он меня обеспечивал, было достаточно, чтобы поддерживать жизненноважные процессы тела. Он знал, что, попробовав крошечный кусочек, во мне проснется ненасытный голод.

На следующий день я обнаружила полный поднос еды. Точно такой же, какой был в

первый раз, но гораздо больше. Единственный прожектор светил на него.

Мне не нужен был свет, чтобы узнать, что находится там. Оттуда доносился такой

ароматный запах, и в этот момент я проснулась.

Там была супы и пасты, пироги и пирожные, замороженные фрукты и нарезанные

овощи. Морепродукты — омар, лосось, креветки и моллюски — в масляном соусе.

Потрясающая кукуруза в початках, блестящая, со сливками, телятина, стейк и

полдюжины других видов мяса.

Тарелки с рисом и суши, цыпленок терияки, и карнитас. Была даже целая тарелка

глазированных в карамели шоколадных трюфелей.

Этого было достаточно, чтобы накормить деревню. Запахи были настолько

моргаю через боль и замечаю, что путь к еде прегражден одним листком бумаги.

Контракт.

 твоего ошейника. Подпись, и она твоя.

Самое большее, что мне достанется - это иллюзия свободы, а не обещанная еда. В тот

момент я увидела, какой отчаянной стала моя ситуация. Каждым пунктом моей жизни

управлял сумасшедший. Он бы продолжил подкармливать меня, соблазняя

облегчением, которое может бы быть, когда я нацарапаю подпись на пустой линии того

грязного листка бумаги.

Я отползаю назад к столбу и прижимаю запутавшуюся ткань к груди. Свет погас.

В тот день я даже не получила свой положенный завтрак.

Я не нежилась на солнце, ветер не развевал мои волосы уже полмесяца. Я ни с кем не

виделась и не слышала ни одного голоса, кроме своего собственного на протяжении

четырнадцати бесконечно долгих дней и ночей.

Иногда, я пою, только для того, чтобы убить угнетающую тишину. Так и сойти с ума

недолго.