Через несколько минут путешественники вдыхали за­пахи марсианской равнины Плоть Бога и разглядывали знакомый ландшафт, усеянный мхами и грибами-мутан­тами.

— До связи,— кивнул всем Ян Тот и первым шагнул в башенку с буквой «М» на острие.

— Чую, плохи здесь дела,— кряхтя, сказал Диего Вирт, нагнулся, сорвал веточку мха, понюхал.— Берегись, эрм, надеяться нам особо не на кого. Даже на Сеятеля...

— Я это понял. Ты тоже берегись.

— Постараюсь, хотя мне проще — я «зарезервирован». Как-то встретит меня «первый» Диего? Может, полетим со мной в дом Габриэля? Моя половина все должна знать.

Панкратов покачал головой.

— Нет, мне надо... В общем, я сам.

— Понятно. Тогда ни пуха ни пера.

— К черту!

Один за другим они нырнули в кабину метро.

Вышел Ставр в бункере Железовского... чтобы нарвать­ся на засаду!

Однако устроили ее в расчете на интраморфов уровня Велизара или Ратибора Берестова, а прибыл эрм, прошед­ший огни и воды десятков метавселенных, вооруженный зна­нием, которое невозможно получить путем размышлений или из пересказа очевидца. Поэтому готовый к любому событию уровня-5 Ставр легко одолел компанию пси-брандеров, при­нявших облик хорошо ему известных людей: Забавы Боя­новой, Аристарха Железовского и Анастасии Демидовой. Причем интуиция сработала раньше, чем пси-опознаватель выдал на слуховой нерв короткое: «Враги!»

Три взрыва учинили в гостиной бункера изрядный раз­гром, и Ставр затратил полчаса на уборку, пока отходил от мгновенного перехода в поле Сил и размышлял, что делать дальше. Потом вошел в оперативное поле защитного инка, переориентировал блокировку и считал всю информацию в его памяти. Однако ничего не узнал. Судя по записи, инт­раморфы не появлялись здесь уже почти полгода. И еще он выяснил одно обстоятельство: последним в бункер заходил Мигель де Сильва и, скорее всего, имел контакт с засадой. Чем закончилась встреча, можно было догадаться.

Тогда Ставр принял душ, трансформировал свой облик, превратившись в пожилого гуляку, одетого в бесформен­ную хламиду, и стартовал в Рославль. Спустя час, «одетый пространством» — греховской «чистой энергией», он вхо­дил в свой дом, предварительно «пропустив» его через фильтры всех чувств.

Здесь все осталось по-прежнему, будто он и не уходил в долгое путешествие длиной почти в год. Если кто-то и заходил сюда в его отсутствие, то следов не оставил. Впро­чем, один след был — кодированная запись в оперативном инке, оставленная отцом:

«Ставр, не пытайся выйти в поле Сил! Все верхние горизонты эйдоса под контролем темного эгрегора, тебя мгновенно вычислят и уничтожат. Я оставил тебе рацию с плавающими частотами, это наша новая разработка, выйдешь на консорт-канал «контр-3» и найдешь меня, па­роль тот же. Мы с мамой живем в другом месте, как и остальные наши общие знакомые, не ищи никого. Дома не останавливайся надолго, опасно. До встречи, мальчик».

Записи было месяца два. И ни слова о Видане!

Ставр прослушал письмо еще раз, потом нашел ра­цию — красивый паучок размером с каплю росы, прикле­ил ее на виске под волосами и вызвал консорт-сеть.

С тихим шелестом и попискиванием в голове развер­нулся объем компьютерной пси-связи, из шелеста выплыл бархатно-звучный голос:

«Опознавание-3 включено. Сообщите пароль».

«Контр-ФАГ»,— сказал Ставр, сопровождая пароль сложным слоганом — портретом самого себя.

«Опознавание подтверждаю. Кто нужен?»

«Прохор Панкратов».

Шелест в поле связи почти исчез, только равномерно попискивал скремблер консорт-линии, поддерживающий защиту от прослушивания.