— Мир тесен, эрм. Но предупреждаю заранее: общение — только в пределах служебной необходимости, никаких откло­нений от заданной темы. Это первое. Так как по условию деда, которого я бесконечно уважаю, вы — лидер, вам и карты в руки, готовьте планы и методики. Но вследствие принадлежности к разным службам я подчиняюсь только до границ столкновения интересов. Это второе. Я понятно выражаюсь?

— Вполне,— холодно ответил Ставр, принимая тон.— До завтрашнего утра вы свободны.

Видана небрежно кивнула, поздоровалась с подошед­шим Барковичем, задрала подбородок и удалилась поход­кой сытой пантеры.

— Что это вы обижаете девочку? — флегматично заме­тил Баркович, провожая взглядом будущую напарницу Ставра.

Командор погранслужбы Людвиг Баркович, одетый по моде девятнадцатого века в безукоризненный смо­кинг и ослепительно белую рубашку (уник, разумеется), в этом наряде, подчеркиваемом благородной сединой и ма­нерами аристократа, походил на графа Монте-Кристо, вы­слеживающего очередную жертву мщения.

— Кто ее обидит, тот дня не проживет,— засмеялся де Сильва.— Людвиг, позвольте вам представить моего нового штатного опера: Ставр Панкратов, доктор физики, иссле­дователь Тартара.

Ставр коротко поклонился, на что Баркович ответил небрежным кивком.

— Наслышан. Мигель, признайтесь — зачем вам пона­добилось соединять в одной упряжке... э-э, паранорма и трепетную лань? Насколько я знаю по отзывам, Видана представляет тип женщины-вамп: красива, грациозна, сме­ла — и всегда готова пустить в ход когти и зубы.

— Разрешите идти? — вытянулся Ставр, которого по­коробило от оценки командора: что-то стояло за его сло­вами, некая причастность, личный опыт. Людвиг Баркович слыл сердцеедом и не пропускал, по слухам, .ни одной юбки. Неужто обжегся об этот огонь по имени Видана?

В глазах командора мигнули иронично-колючие огоньки.

— Идите. Удачного вам старта. Хотя я не думаю, что ваше участие в изучении нагуалей сильно поможет науке и погранслужбе справиться с проблемой. Но коль сам ко­миссар-прима рекомендовал подключить ваш сектор...

Ставр мысленно попрощался с Мигелем, четко повер­нулся и вышел из визкона спейсера, направляясь к ангару спецмашин. В его распоряжение был передан «голем», рас­считанный на все случаи жизни в космосе.

«Ну, погоди, дед! — сердито подумал он, влезая в ко­кон «голема» спиной вперед.— Большей свиньи подложить ты не мог! И ведь знал же, где я с ней успел «познако­миться»! И Мигель хорош! Сговорились они, что ли? Но надо признаться, она великолепна! Женщина-вамп... а? Как же мы будем работать в паре, хотел бы я знать?..»

Глава пятая

ПОЙДИ ТУДА, НЕ ЗНАЮ КУДА

Он стоял в полной темноте, освещаемый только светом звезд, и вслушивался в тишину космоса. Звезд было мно­го, гораздо больше, чем видел человеческий глаз с по­верхности Земли ночью, и все они были крупными, яр­кими, ощутимо горячими и светили, не мигая. Кроме того, торец Галактики — Млечный Путь вырисовывался здесь четче и сиял ярче, действительно образуя светящу­юся «молочную реку». В памяти всплыли стихи старинного поэта Сологуба:

Ставр вздохнул. Он любил подолгу смотреть на звезды, слушать их шепот и растворяться в необъятной, невооб­разимо сложной субстанции под названием Маха Сунья-та — Великая Пустота. Живая Пустота, как он ее чувст­вовал...

В пси-сферу вторглась чья-то посторонняя мысль. Ставр очнулся, ощущение полного одиночества прошло. Он стоял посередине визкона с выключенными окнами и освещени­ем. Зал принадлежал погранзаставе «Стрелец», распола­гавшейся в режиме «инкогнито» в системе звезды Чужая, возле одноименной планеты.