Ее горящие глаза потемнели почти до черноты. Рик подумал, что волнение очень идет ей, но решил промолчать.

– Я могла бы остаться дома в Солнечном городе, – продолжала она. – У меня достаточно собственных средств, и могла бы увеличить свое состояние в браке. Но меня не привлекают роскошные приемы. Я не хочу стать игрушкой в руках какого‑то баловня миллионера. И если вы считаете, что пограничный город не для женщин, вы просто ничего в этом не понимаете. Женщины здесь имеют больше свободы, чем дома – и я не такая уж белоручка. Я много работаю, чтобы пробиться в жизни. И мне здесь нравится. Мне нравятся эти люди – даже их грубая речь. Она кивнула в сторону грузчиков у бара. – И не надо язвить по поводу дяди Остина.

– Я и не думал, что вы все это так воспринимаете, – смирился Рик. – Так именно это мне не должно было понравиться.

– О, нет, – она серьезно улыбнулась, гнев ушел. – Я хотела сказать вам и это, но не собиралась ссориться с вами. Но есть кое‑что другое, по‑серьезнее, но это может подождать до окончания обеда.

Принесли фирменное блюдо – небесное. Каждая порция стоила восемь долларов. На десерт мутное кофе за доллар. Рик не удержался от мысли, что эти высокие цены едва покрывали налоги, выплачиваемые Интерпланет и другим владельцам Мандата, чья грабительская политика ставила жителей планет в зависимость от дорогих импортируемых продуктов. Вслух он ничего не сказал, он не хотел снова затевать ссору. Когда обед был завершен, Карен с мрачным видом оттолкнула тарелку и перегнулась через столик так решительно, что Рика кольнуло тревожное предчувствие.

– Ну? – Он пытался изобразить улыбку. – Что плохого?

– Пол сказал, что вы хотите уйти из компании.

– Да. – Его большая загорелая рука неуклюже вертела стакан с водой, то и дело проливая жидкость на скатерть. – А почему бы нет?

– Не глупите, Рик. У интерпланет есть глаза. Мы знаем, что ваш отец и его напарник занимаются незаконными сити исследованиями. Как я понимаю, вы намерены вернуться домой, чтобы помогать им. Но разве вы не понимаете, насколько это глупо?

Рик помешал остывший кофе и поднял на нее печальные глаза. Глаза девушки были серьезными, но волнующий огонь рыжих волос заставлял его забыть, ее старый гордый мир так недостижим для него.

– Рик, вы не можете покинуть Интерпланет. И вы должны убедить отца отказаться от этих безумных экспериментов. Он погибнет или попадет в неприятность. Я встречалась с ним, когда он приходил к нам подписать бумаги. И его напарник – как его? Такой уродливый смешной коротышка, который может узнавать время без часов?

– Роб Мак‑Джи, – подсказал Рик. – Настоящий астерит. У него врожденное чувство времени и пространства.

– Ну, в общем, они мне оба очень понравились, – настойчиво произнесла Карен. – Они настоящие первопроходцы. Но боюсь, они не осознают всю опасность сити – я говорю о политической и юридической опасности. Не могу видеть, как они откровенно напрашиваются на неприятности. Остановите их, Рик!

– И заставьте работать на Интерпланет? – продолжил он горькой усмешкой. – Чтобы разрабатывать сити‑бомбу для вашего друга Андерса? Чтобы он мог разнести в щепки старый безумный мир, до того, как кому‑то удастся создать новую жизнь на стационарной сити основе? Этого вы хотите?

Он уловил едва различимый вздох. Лицо Карен побледнело, полные губы сжались.