Последовавшая за этим оглушительная тишина разбудила остальных членов ливанской делегации.

– А? Что? В чем дело? – спрашивали они, моргая заспанными глазами и не соображая, где находятся.

– Ничего особенного. Прекращение огня, – сказал Галуб.

– Я не могу спать в такой тишине, – пожаловался один из ливанцев. Мне не следовало уезжать из Бейрута.

Галуб, который действительно был атташе по культуре, живя в Ливане, приобрел богатый опыт уличных боев и научился разбираться в стрелковом оружии, распаковал свой «Магнум 357», о очень большой револьвер, оставляющий в людях о очень большие дыры. Потом открыл дверь в коридор и бросил на толстую ковровую дорожку пепельницу. Выстрелов не последовало.

Тогда он вышел наружу. Всюду были видны следы интенсивной перекрестной пальбы – Галубу приходилось видеть такое и раньше. Казалось, кто то катался здесь на гигантском бульдозере, выламывая куски из стен и потолка и превращая в клочья ковры.

– Поставьте оружие на предохранитель и идите сюда. Ну, смелее, – подбадривал он своих коллег.

Открылась одна дверь, другая... Показалась чья то голова. В конце концов из всех помещений, расположенных вдоль широкого холла, высыпали наружу люди. Несколько смущенные, с оружием в руках, они собрались в коридоре.

– Все в порядке, друзья, – сказал Галуб. – Теперь нам надо найти этих людей в черном, с окровавленными клинками. Мертвых тел здесь нет, вероятно, они где нибудь во внутренних помещениях. Где тот египтянин, который заметил налетчиков первым? Не бойтесь, выходите вперед! Утром перестрелки обычно прекращаются. Но я не сомневаюсь, что до конца путешествия нас ждут сотни таких перестрелок.

В холле появился смуглый человек в купальном халате из белого шелка и с М 16 в руках. Впереди него шли сирийцы в длинных ночных одеяниях, они держали в руках автоматы Калашникова.

Галуб прикинул направление огня и, учтя, что трупов нигде не видно, решил, что налетчики могли спастись, лишь укрывшись за какой нибудь запертой дверью.

– Найдите помещение с запертой дверью, только не пытайтесь ее открыть, – предупредил он.

Такое помещение нашли очень быстро: это был чулан, где хранились ведра и швабры. Днем раньше чулан проверяли сирийцы. Египтяне возмутились: нет, проверяла не сирийская, а египетская служба безопасности.

Ливиец обвинил во лжи тех и других, заявив, что чулан никогда никто не проверял и что там свили себе гнездо агенты ЦРУ плетущие расистский и сионистский заговор. А сирийцы и египтяне, утверждающие, что чулан якобы был ими проверен, тем самым предают общее дело арабов.

– Уймитесь! – закричал Галуб.

– Ты расист! – взвизгнул ливиец.

– Нас могут убить, если мы не найдем правильного решения, – увещевал их Галуб.

Ливиец умолк. Галуб подошел к чулану. Всем остальным он велел отойти в сторону и хранить молчание. Ковровая дорожка перед чуланом была испачкана кровью: по всей вероятности, один из бандитов был ранен.

Галуб встал за косяк двери и прижался спиной к стене. Подняв свой «магнум», он поскреб его стволом по двери. Обычно в таких случаях из укрытия начинают стрелять. Но на этот раз выстрелов не последовало.

– Сдавайтесь! Мы знаем, что вы здесь! Бросьте оружие в коридор, мы вам ничего не сделаем! – крикнул Галуб.

– Слово араба! – добавил иракский агент.

Египтянин хихикнул.

– Что здесь смешного? – обиделся тот.

– По моему, там никого нет, – сказал Галуб.

– А где же им быть? Оттуда нет другого выхода, – сказал агент сирийской службы безопасности, значившийся в списках как лингвист.

– Мне кажется, что я здесь уже был и видел другую дверь...

– Надо свериться с планом корабля, – не сдавался сириец.