Никто не ответил. Тебос повернулся в сторону корабля Объединенных Наций, его пальцы судорожно сжали металлические поручни перил. Осталось всего две три минуты. Она не успеет возвратиться. Его дочь погибнет у него на глазах!

– Их слишком много! – кричал Скуратис, отрывая провода от брусков динамита. – Мы не успеем!

Он выпрямился и посмотрел по сторонам. Коридоры были сплошь покрыты взрывчаткой и зажигательными бомбами; каждая связка имела отдельный часовой взрыватель.

Римо и Чиун продолжали обрывать провода. Наконец Чиун сказал:

– У нас есть свои обязательства, Римо, пора уходить.

– Еще не пора, – возразил Римо.

– Теперь или никогда, – сказал Чиун. – Мы занялись не своим делом. Мы сделали все, что могли, для этих презренных персов, не имеющих даже телевидения и называющих ассасинов убийцами...

– Заткнись и занимайся лучше делом! – оборвал его Римо. – Мы это делаем не ради персов.

– Тогда для кого же? У нас больше ни с кем нет контракта.

– Я делаю это для самого себя, – сказал Римо, обрывая плеть оранжевых проводов, подсоединенных к полдюжине связанных между собой брусков динамита. – Ради Америки.

– Ради Америки? – удивился Чиун. – Может, мы рискуем жизнью ради безумного императора Смита?

– Да! И ради него тоже. Не останавливайся!

– Кто вас поймет, американцев, – проворчал Чиун.

– По крайней мере, мы все не на одно лицо...

Скуратис встал с пола.

– Все бесполезно! – сказал он. – Мы не успеем обезвредить их, они вот вот взорвутся и поднимут корабль на воздух.

Он в бешенстве ударил кулаком по стальной переборке, отделяющей коридор, где они находились, от машинного отделения. Слезы градом катились по его морщинистым щекам.

– Свинья! Грязная греческая свинья! – повторял он.

И тут Римо услышал первый могучий вздох пламени.

Полыхнуло за углом, и огня не было видно, только едкая гарь воспламенившегося бензина. Потом по стене побежала тоненькая струйка дыма, направляясь в их сторону.

– Мой корабль! Мое детище! – вопил Скуратис.

– Вам лучше уйти, – сказал Римо.

Скуратис яростно замотал головой.

– Нет! Я останусь здесь, на своем корабле! Я никуда не пойду.

– Может, мы еще успеем выбраться, – сказал Римо.

Новый глухой удар потряс стальные стены – взорвалась еще одна зажигательная бомба.

– Пора! – сказал Римо.

– Постойте! Мы могли бы затопить эту часть корабля, – думал вслух Скуратис, – вода обезвредит мины и затушит пожар.

– Но...

– Если нам удастся впустить сюда воду, она зальет огонь.

– Но ведь если заполнить трюм водой, корабль пойдет ко дну! – возразил Римо.

– Нет. Корабль состоит из изолированных секций. Если мы затопим только это отделение, корабль останется на плаву. Хотя к чему эти разговоры? Мы все равно не успеем подать сюда воду.

– Разве мало в океане воды? – скрипуче хихикнул Чиун.

Последовал новый взрыв. Треск пламени перерастал в рев. Коридор заволокло серой пеленой дыма.

– Где наружная переборка? – спросил Римо.

– Там. Но мы ведь не сможем...

– Сможем, – прервал его Римо. – Показывайте дорогу.

Скуратис побежал по коридору. Пожилой коротышка в измятом костюме мчался в клубах густого дыма, точно Александр Македонский, ведущий свое войско на врага.

Он остановился на повороте и указал на толстую стальную стену.

– Вот она. За ней – океан. Но ее толщина три дюйма!

– Сталь есть сталь, – сказал Римо.