|
Мир ожидает, что мы выполним свой долг. Неужели надо напоминать, что мы должны действовать в духе сотрудничества? Мы собрались здесь не для того, чтобы заработать политический капитал; мы должны гарантировать сотням съехавшихся со всех концов мира делегатов и тысячам людей из обслуживающего персонала, что они не пойдут ко дну. Джентльмены! Наша задача проста – предотвратить величайшую в истории планеты морскую и дипломатическую трагедию, трагедию, которая вполне может привести к третьей мировой войне. В свете этого я прошу, убедительно прошу преодолеть ваши несущественные разногласия. А теперь я хочу услышать серьезное и обдуманное разъяснение инцидента в заднем ряду.
Глава албанской контрразведки заявил, что в интересах международного сотрудничества он впредь воздержится от курения в зале. – Вот видите? – сказал Римо. – Я же говорил. Но тут встал человек, назвавший себя сотрудником американских секретных служб. Он заявил, что этот американец не выражает позиции Соединенных Штатов, и принес извинения Албании за его грубость. Албанцы их приняли. Раздались жидкие аплодисменты. Римо фыркнул. Англичанин, представившийся помощником руководителя британской службы безопасности, продолжал: – По видимому, все уже знают, что этот корабль, пока называемый просто «242», скоро переименуют в «Корабль Наций», и он станет постоянным плавучим домом для ООН. – Я этого не знал, – перебил его Римо. – ООН что, съезжает с Нью Йоркской квартиры? Оратор сделал паузу, затем издал легкий смешок. – Очень остроумно! – сказал он. – Нет, я не шучу, – сказал Римо. – Я в самом деле не слышал об этом. Вы хотите сказать, что ООН покидает Нью Йорк? – Да, сэр. Именно это я и сказал. – Держу пари, что нью йоркцы чертовски этому рады, – сказал Римо. – Они то, возможно, и радуются, но мы – заведомо нет. Все мы, а здесь собрался цвет мировой разведки, оказались в беспрецедентной ситуации. По сути дела, нам придется надзирать за собственным начальством. Положение более чем деликатное. В наш век терроризма корабль станет огромной мишенью. Это неслыханная опасность. Может кто то из вас представить себе, что произойдет, если корабль утонет вместе со всеми дипломатами? Римо поднял руку. – Слово имеет американец, – сказал человек у экрана. – Могу вас заверить, что ничего страшного не произойдет, – сказал Римо. – Дипломатов у нас хоть пруд пруди. Они всегда под рукой. Некоторые говорят, что, мол, полицию и солдат заменить нетрудно. Но давайте посмотрим правде в лицо: полицейского или солдата еще надо обучить, его подготовка требует времени. А дипломаты? Откуда они берутся? Поговори как надо с кем нибудь в Москве или проведи кампанию сотрудничества в Штатах – и все дела. Бывает и так, что надо просто сбыть кого то с рук и заслать куда подальше, с глаз долой. А вы говорите – дипломаты! Проку от них никакого, а мы их охраняй! Я считаю, что беспокоиться тут не о чем. Послышались возгласы одобрения – в темном помещении можно было не стесняться. Чиновник у экрана откашлялся. Кто то захлопал, и весь зал зааплодировал. Англичанин кашлянул снова. – И тем не менее наша работа и наш долг заключаются в том, чтобы охранять этих людей. На нас смотрит весь мир. «Корабль Наций» стоит на якоре в нью йоркском порту Официальная церемония открытия должна состояться на будущей неделе. Мы имеем все основания опасаться, что он может стать кораблем смерти: еще во время его строительства произошло пять таинственных смертей. Вы только вдумайтесь, джентльмены, пять смертей! – подчеркнул он. – Пять человеческих жизней! Американец снова поднял руку. На этот раз слово ему дали с неохотой. – Ведь это очень большая лодка. |
