|
Их всегда шестеро, и может показаться, что это всегда одни и те же, но это не так. Однажды с крыши одного дома мы видели три группы, патрулировавшие территорию чуть больше футбольного поля. Потому что они именно патрулируют. Патрульные обходы. Поисковые экспедиции. — Поисковые экспедиции чего? Бун собирается почесать голову под шапкой, но останавливается. Заиметь пусть и простую царапину — это не лучшая идея даже внутри убежища. И уж тем более — снаружи. Создание проходит мимо нас, ритмично двигая руками и ногами, как машина, и удаляется в темноту. Дюран набрасывается на Буна, как коршун на кролика: — Бун, идиот чертов! — Эй, эй, капитан, за что вы на меня кричите? Что я такого сделал? — За священника отвечал ты! — Но я же не виноват, что этот чертов Мускул пошел прямо на него! Он наклоняется к моему плечу. Оттягивает маску. Обнюхивает меня. — Да он не сделал «обрызгивание»! Капитан, он не обрызгался! Естественно, они его учуяли. Дюран качает головой. — Если бы они его обнаружили, он был бы сейчас мертв. Он тоже на миг отрывает резину противогаза, обнюхивает мою форму, а потом раздраженно тычет пальцем в сторону Буна: — Ты! Займи мое место в голове колонны. Я сам займусь отцом Дэниэлсом. Солдат удаляется, матерясь сквозь зубы. — Многовато эмоций для одного дня, правда? — говорит капитан. — Пожалуй. — Мы называем их Мускулами… — Знаю. — …потому, что они кажутся частями единого организма. Как будто они — руки и ноги, отрезанные от человеческого тела, но все же способные действовать скоординированно. — Выходит, это не люди? — Не совсем. Не в привычном смысле. Это странные создания, но при этом они кажутся почти нормальными по сравнению с остальными… вещами… которые бродят на поверхности. — А что они делают? Они опасны? Капитан морщится: — Скажете тоже! Мускулы — охотники. Они гипнотизируют своих жертв при помощи странного запаха. Как они вырабатывают этот запах и что они делают со своей добычей, мы не знаем, но не думаю, что они ловят людей для чего-то приятного. — Они кажутся такими вялыми… — Их сила в количестве. Прямо сейчас вокруг нас может быть десять-двенадцать таких отрядов, если их можно так назвать. На самом деле, мне кажется, что это такая форма огромного организма, разделенного на части. Представьте себе окружность: снаружи находятся шесть Мускулов. А внутри… Мы считаем, что внутри должен быть Мозг. Но мы никогда не подходили достаточно близко для того, чтобы убедиться в этом. Белые фигуры растворились в снегу. Исчезли. Как будто их никогда и не было. — Бун говорил о каком-то «обрызгивании». Дюран кивает: — «Обрызгивание», да. Ну, это штука, которую мы всегда делаем перед тем, как выйти наружу. Вы, наверное, заметили, как мы все пахнем… — Такое трудно не заметить. — Мы приобретаем этот запах, обрызгиваясь… такими вещами… — Вроде чего? — Вроде… Ну, вроде вот этого… Он открывает карман рюкзака и достает оттуда запачканный чем-то желтым платок. В него завернута малюсенькая склянка из коричневого стекла, в которой когда-то, вероятно, хранилось какое-то лекарство. Дюран отвинчивает крышку и вытряхивает себе на перчатку что-то маленькое и черное. Улыбаясь, подносит это к моему носу. Даже сквозь фильтры это моментально производит на меня оглушительный эффект. Если бы Дюран не поддержал меня, я упал бы на землю. |
