– Я ушел из полиции. Еще год назад.

   – Ах да, – будто только что вспомнил он. – Ты же говорил. Помню, помню.

   Он валял дурака, и я не мог понять почему. Неужели он до сих пор на меня злится?

   Музыка стихла. Деминские ребята подошли к нашему столику. Перерыв. Десять минут, за которые можно пропустить по паре рюмок водки. Они поглядывали на меня с интересом, но ни о чем не спрашивали. Демин просветил их по собственной инициативе.

   – Знакомьтесь, – сказал он, глядя куда-то в пространство за моей спиной. – Это товарищ из налоговой полиции.

   Парни воззрились на меня так, будто я был тараканом, невесть откуда появившимся на обеденном столе. Я понял, что Демин меня провоцирует.

   – Дядя шутит, – сказал я. – Дядя сегодня не в настроении.

   – Какого черта ты здесь появился? – вдруг прорвало Демина.

   Его музыканты разглядывали меня, все больше и больше мрачнея.

   – Я бы не пришел, если бы не Светлана. Она хочет, чтобы вы вернулись в программу.

   Дело действительно было в Светлане. Если бы не ее желание, я не стал бы предлагать Демину вернуться в коллектив.

   – Вам пора! – неожиданно сказал музыкантам Илья. – Публика безумствует и требует своих кумиров на сцену.

   Публика в самом деле уже начинала заводиться, но совсем не по причине отсутствия музыкантов на сцене, а потому, что количество выпитого каждым из присутствующих спиртного стремительно приближалось к критической отметке. Ребята поднялись с явной неохотой, одарив меня на прощание недружелюбными взглядами.

   – Вам нравится вот это все? – Я обвел рукой насквозь прокуренный и источающий смрад агрессии зал.

   – Тебе-то что за интерес? – спросил Демин, перегнувшись ко мне через стол.

   – Честно? – на всякий случай уточнил я.

   – Да.

   – При нашей взаимной…

   Я хотел сказать «нелюбви», но не решился, долго подыскивал слово, пока не нашел нужное.

   – При нашей взаимной настороженности мне вообще представляется проблематичным мирное сосуществование в рамках одного коллектива. Но вся штука в том, что коллектива-то и нет, а так, одни осколки. И если эти осколки удастся собрать – я, вы, Светлана – и попытаться хотя бы примерно воссоздать то, что было раньше…

   – Это Светлана тебя подослала?

   – Да.

   Демин некоторое время молчал, раздумывая. Он все-таки изменился за последний год. Вблизи это было очень заметно. Сетка морщин и не совсем здоровый цвет лица. В тюрьму он не сел, но это ему дорого далось.

   – Я подумаю, – сказал он после долгой паузы и поднял на меня глаза. – Где ты остановился?

   – В гостинице. Но буду оттуда съезжать, деньги уже на исходе.

   – Куда переселяешься?

   – Не знаю, – признался я. – У меня здесь ни родных, ни знакомых.

   Он посмотрел на меня, словно хотел спросить, почему бы мне не остановиться у Светланы, но я ничего не стал объяснять.

   – Если надумаете, позвоните Светлане, – сказал я, поднимаясь из-за стола. – Она мне передаст.

   Я вышел из «ночного клуба».