— Что это? — спросил Бруенор у Кэддерли и Джарлаксла.

У наёмника были подозрения на этот счет и он начал было отвечать, как вдруг, прервавшись, потряс головой. По правде говоря, у него не было действительно веских оснований надеяться на её выздоровление, как и у Кэддерли, и оба они посмотрели на Дриззта, чьи глаза — один из которых не скрывала повязка — как и у жены, ширились от ужаса.

Они не сокрушили Короля Призраков — Дриззту это было вполне очевидно, когда он крепче обнял Кэтти-бри, скользившую в яму отчаянья, которая стала её тюрьмой.

Её глаза осторожно исследовали этот чуждый мир. Сейчас он от самого горного массива Снежных Хлопьев принадлежал седому полумраку другого мира — Царству Теней

И Король Призраков был здесь.

На равнине, прямо перед Кэтти-бри, драколич метался и ревел от боли и бешенства. Его кости горели белизной, опавшая чешуя открыла багровую плоть, испещрённую волдырями. Выжженный священным светом, зверь, казалось, выжил из ума от боли и ярости, и, хотя он только что участвовал в битве, Дриззт не мог представить, каково это — предстать перед ним в этот кошмарный момент.

Кэддерли причинил глубокую острую боль твари, но Дриззт хорошо понимал, что раны ещё не являются доказательством смерти.

Зверь, казалось, исцелялся, и именно это восстановление ужасало более всего.

Тварь поднялась в воздух во всем своем дьявольском триумфе, начиная вращаться, быстрее и быстрее, и из стремительного вращения словно демонические руки тьмы формировались выходящие тени. Они пересекли равнину, цепко хватая карабкающихся червей, которые после краткого визга падали замертво.

Дриззт никогда не видел ничего подобного, а потому сконцентрировался лишь на небольшой части этого зрелища. Чтобы не сойти с ума, ему пришлось сохранять эмоциональную и ментальную дистанцию от канала Кэтти-бри.

Король Призраков высасывал жизненную энергию из всего, чего мог достичь, забирая жизненную силу ползающих тварей и используя эту энергию, чтобы исцелить множество ран.

Дриззт знал, что вскоре монстр полностью восстановится. Затем Король Призраков вернется в храм Парящего Духа.

С огромным усилием и еще большим сожалением дроу отдалился от любимой жены. Он был не в силах успокоить её. Она ничего не чувствовала в его объятиях, и сердце её никак не отзывалось на его нежные оклики.

Ему пришлось вернуться к своим спутникам. Дроу должен был переговорить с ними. Наконец, ему следовало сначала отпустить, а затем и полностью разорвать ментальную связь с Кэтти-бри. Напряжение настолько обессилило его, что он рухнул на пол комнаты.

Он почувствовал, как сильные руки подхватили его и подняли в вертикальное положение, затем помогли сесть на край небольшой кровати.

Дриззт открыл глаза, отодвигая повязку.

— Ба, очередная ее вспышка? — Сказал Атрогейт, только что подошедший к двери, Тибблдорфу Пвенту, стоящему рядом.

— Нет, — ответил Кэддерли, пристально наблюдавший за Дриззтом. Все взоры обратились к жрецу, и многие, и в особенности Даника, открывали рты от изумления при виде этого мужчины.

Он больше не был молодым.

Многие годы, с того дня, когда он впервые принимал посетителей в храме Парящего Духа, требовалось много сил, чтобы сгладить внешность Кэддерли Бонадьюса, одаренного и почтенного жреца, чьи замечательные подвиги растянулись на два десятилетия. Он выглядел также молодо, как и его собственные дети. Молодость разрушилась прежде, чем три дварфа, оба дроу и его жена уставились на него.

Кэддерли выглядел, самое меньшее, лет на пятьдесят, а то и больше. Его кожа обвисла, плечи несколько опустились, и его мышцы уменьшились и одряхлели. Он выглядел старше Даники, старше своего возраста, ближе к шестидесяти, нежели пятидесяти.