Двое дроу и три дварфа издали вздох удивления, когда Кэддерли начал мерцать тем же сине — белым светом, каким мерцал до этого Король Призраков. Вздох перерос в возглас изумления, когда жрец полностью растворился.

Кэтти-бри вновь закричала, но теперь это больше звучало как удивление, нежели страх.

Уверенно что-то бормоча, Дриззт снова потянулся за Гвенвивар, но Джарлаксл схватил его запястье.

— Не делай этого, — сказал наёмник.

Звук чего — то рухнувшего отвлёк внимание, и, когда все повернулись, то увидели охваченную пламенем огромную опорную балку, которая диагонально стояла на балконе, упираясь в перекрытие между этажами.

— Всем на улицу, — крикнул Джарлаксл.

Дриззт подошёл к Кэтти-бри и поднял её на руки.

Это был теневой образ мира, который он покинул: несуществующие и ненастоящие строения, земля притупленных красок, а часто и абсолютной тьмы, земля с множеством уродливых созданий и ужасающих монстров. Но в той завесе материи плана тени сиял одинокий источник, — это был свет Кэддерли, а перед ним виднелось скопление наиболее густой тьмы — тьмы Короля Призраков.

И там сражались двое, свет против тьмы, свечение последнего дара Денеира своему избранному против объединённых сил всего неестественного.

В течение очень долгого времени, свет жёг тень, но она отбрасывала от себя излучение. Ещё долго никто не мог взять верх друг над другом, и существа тёмного плана с трепетом наблюдали за происходящим.

Затем они отступили, потому что из — за неумолимо испускающегося света и тепла, исходящих от Кэддерли Бонадьюса, тень не могла расти. Обладая немалым умом и мудростью веков, Король Призраков осознавал правду.

Старый король был смещён, и теперь посреди тьмы стоял новый Король Призраков, но в этой финальной схватке Кэддерли не мог быть повержен.

С протестующим воплем драколич поднялся в воздух, снова пытаясь спастись бегством. Но Кэддерли тоже не остался на месте. Это было не его мир, и ему было всё равно, будет ли жить или умрёт злобное существо.

Но Кэддерли не мог позволить твари вернуться на родину жреца.

Он знал, на какую жертву ему предстояло пойти. Он знал, что не сможет пересечь мембрану между мирами, и что останется здесь, заключённым по чувству долга перед Денеиром, перед тем, что было правильным, перед семьёй и друзьями.

С удовлетворённой улыбкой, полной уверенности в том, что отлично прожил жизнь, Кэддерли покинул мир тьмы и попал в место, которое было ему почти домом.

Глава тридцатая

Она больше не лежала безвольно на руках у Дриззта — казалось, будто теперь она наблюдала за повергающим в трепет зрелищем, и, судя по её вздрагиваниям и вздохам, тёмный эльф мог только догадываться о том, какую битву вёл Кэддерли с королём призраков.

«Убей его», — Дриззт поймал себя на том, что нашёптывает эту фразу, выбираясь из руин собора через двойные двери и попадая на широкое крыльцо.

Это была своего рода мольба Кэддерли о том, чтобы тот нашёл обратный путь для Кэтти-бри. «Убей его», — фраза содержала в себе всё: от реального и осязаемого драколича до того безумия, которое охватило мир и поймало в ловушку Кэтти-бри. Он верил, что это был его последний шанс. Если Кэддерли не сможет понять, как разрушить заклятие, наложенное на возлюбленную дроу, то она навсегда останется для него потерянной.

К всеобщему облегчению, не осталось ни одного монстра, который мог бы встать у них на пути во время ухода из здания. Внутренний двор был выстлан мёртвыми телами существ, убитых Дриззтом, а потом и свирепой атакой Короля Призраков. Лужайку, когда— то такую безмятежную и красивую, теперь покрывали чёрные шрамы от драконьего огня, огромные, словно выгоревшие куски травы, омертвевшей от прикосновения драколича, и массивная борозда, оставшаяся после приземления зверя.