Джарлаксл и Бруенор возглавляли отход, и когда они обернулись и посмотрели на великий собор, на дело жизни Кэддерли Бонадьюса, то лучше поняли, почему атака так сильно сказалась на жреце. Из нескольких мест вырывалось пламя, и наиболее сильно полыхало в том крыле, которое они только что покинули. Это было место, где произошло первое огненное нападение, подавленное магией собора. Но теперь защита ослабла. Огонь не смог бы полностью поглотить это место, но урон был неизмеримым.

— Опусти её, друг, — сказал Джарлаксл, беря Дриззта за руку.

Дриззт покачал головой и отстранился. В этот момент глаза Кэтти-бри открылись, всего на мгновение, и Дриззт показалось, что он увидел в них некую ясность; он даже подумал, что она узнала его!

— Моя девочка! — вскрикнул Бруенор, очевидно тоже заметив это.

Но это было словно мимолётное виденье, если оно вообще что-то означало. Затем Кэтти-бри практически в тот же миг вновь погрузилась в летаргическое состояние, которое властвовало над ней с тех самых дней, когда разрушающееся Плетение ранило её.

Дриззт несколько раз позвал её и нежно встряхнул в своих руках.

— Кэтти! Кэтти-бри! Очнись!

Но не получил ответа.

Когда же все снова поняли, в каком тяжелом она состоянии, вдруг вскрикнул Атрогейт, и все глаза устремились на него, а потом в сторону открытых врат собора.

Оттуда вышел Кэддерли. Но не из плоти и крови. Он был прозрачным, всего лишь призраком старого жреца, сгорбленного, но шагающего твёрдо и целеустремлённо. Он приблизился к ним и прошёл через них насквозь, и каждый из них вздрогнул, когда почувствовал на себе холод приближающегося и проходящего мимо призрака.

Они позвали его, но жрец не мог слышать ничего, будто бы никого не было рядом. И все его спутники также знали, что они не существовали в реальности Кэддерли.

Оставляя позади пляшущее оранжевое пламя. старый жрец неторопливо прошёл к линии деревьев, и все последовали за ним. Кэддерли начал шептать, низко пригибаясь и протягивая руку к земле. За его спиной вдоль травы мягко мерцала сине — белая полоса, и спутники поняли, что полосу эту оставлял Кэддерли — она была его следом.

«Защитное заклинание», — понял Джарлаксл.

Он осторожно переступил через линию и заметно расслабился, когда она не причинила ему никакого вреда.

— Подобно барьеру в Лускане, — согласился Дриззт. — Магия, наложенная для того, чтобы укрыть весь старый город, где расхаживали немёртвые.

Кэддерли продолжал свой круг, несомненно, обходя по периметру храм Парящего Духа.

— Если Король Призраков вернётся, это должно произойти именно здесь, — сказал Джарлаксл, менее чем уверенным голосом, и его умозаключение звучало больше как оправдание. — Немёртвые не смогут покинуть это место.

— И как долго ему нужно будет плести заклинание? — спросил Бруенор.

— Он знал, — вздохнул Дриззт. — Его слова насчёт Даники…

— Это навсегда, — прошептал Джарлаксл.

Жрецу понадобилось немало времени, чтобы закончить свой первый круг, а затем начать новый, так как магия, с которой он начал, уже стала слабеть. Немногим позже, когда Кэддерли начинал второй заход, из тьмы леса раздался голос.

— Отец! — крикнул Рори Бонадьюс. — Он постарел! Мама, почему он выглядит таким старым?

Из — за деревьев выбежала Даника с детьми, затем последовали Айвен с Пайкелом. С радостными приветствиями воссоединения пришлось подождать: все трое молодых, но уже взрослых людей были подавлены увиденным, как и та, что так сильно любила Кэддерли.

Стоя с Кэтти-бри на руках, Дриззт ясно ощутил боль Даники.

— Что случилось? — спросила Даника, спеша присоединиться к остальным.