Тот же голос

 Пустите к королю!

 Король (быстро)

 Нет, нет!

 Старик в траурном одеянии расталкивает толпу и прямо подходит к королю, пристально па него глядя. Все придворные удивленно отступают.

 ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

 Те же и Сен-Валье; он в глубоком трауре, у него седые волосы и борода.

 Сен-Валье (Королю)

 Мне надо вас!

 Король

 Де Сен-Валье!

 Де Сен-Валье (неподвижно, на пороге)

 Да, я. Так звался я когда-то.

 Король в гневе делает шаг к нему. Трибуле его удерживает.

 Трибуле

 Я потолкую с ним, король, запанибрата!

 (Обращается к де Сен-Валье с актерской напыщенностью)

 Вы в некий заговор вступили против нас.

 Король наш милосерд, и мы простили вас.

 Какого дьявола приспичило вам все же

 На зятя своего иметь внучат похожих?

 Ваш зять чудовищен, дурен собой и нищ,

 И нос его в прыщах, и сам он - скверный прыщ:

 Тщедушен, одноглаз и толст, как тот придворный.

 (Показывает на де Коссе, который вздрагивает от гнева)

 Или, верней, горбат, как ваш слуга покорный.

 Дочь ваша рядом с ним? Раздастся общий смех!

 Ведь если б не король, он бы испортил всех

 Внучат! Он наплодит кривых и рыжих деток,

 Как ни смотри на них, смешных и так и этак,

 Пузатых, как вон тот,

 (снова показывает на де Коссе и кланяется ему, вызывая его негодование)

 иль горбунов, как я.

 Нет! Будет королем вся спасена семья!

 И вырастет у вас лихое поколенье

 Трепать вам бороду и прыгать на колени.

 Придворные возгласами и смехом выражают Трибуле свое одобрение.

 Сен-Валье (не глядя на Трибуле)

 Среди других обид еще одна!

 Король,

 Должны вы выслушать, в чем скорбь моя и боль.

 По Гревской площади я шел босой недавно,

 И если пощажен, то пощажен бесславно.

 Я вас благословил, но пребывал во сне:

 Я не предчувствовал, что предстояло мне.

 Под видом милости был срам мне уготован.

 Вы не уважили ни рода столь седого,

 Ни крови Пуатье, дворянской сотни лет.

 А с Гревской я шел и дал обет

 Пожертвовать собой для вашей славы честной.

 Так бога я молил, незрячий, бессловесный.

 И вот вы, Валуа, в тот день иль в ту же ночь

 Склонили без стыда мою родную дочь,

 Себя ни жалостью, ни грустью не тревожа,

 В объятья подлые, на гибельное ложе.

 Так обесчещена и растлена во тьме

 Графиня де Брезе, Диана Пуатье.

 В тот миг, когда я ждал судьбы моей и казни,

 Дитя, ты мчалась в Лувр, чтоб слушать о соблазне.

 И твой король забыл свой рыцарственный долг.

 Зов правды для него давно уже умолк:

 Он тешил только блажь свою недорогую.

 Ужель я жизнь свою купил, стыдом твоим торгуя?

 На Гревской площади рукою палача

 Построенный помост ведь мог и невзначай

 Стать плахой для отца; но в сумраке вечернем

 Увы! - взамен того он ложем стал дочерним.

 Бог отомщающий, сказал ли слово ты,

 Увидев эшафот средь этой суеты,

 Средь этой роскоши, рожденной вашей властью,

 Кичливой в милостях, но скрытной в любострастье?

 Поступок ваш дурен, непоправим позор!

 Пускай бы залили моею кровью двор!

 Пускай бы, наконец, не по заслугам старым,

 Отец наказан был бесчестящим ударом.