Аранта вдруг фыркнула, не сдержавшись.

– Вы что же, не понимаете, что я располагаю средством давления на вас, мэтр? Вы всерьез рискуете, что все ваши секретные книги слопают мыши.

– Да, об этом, сказать по правде, я и размышляю.

Уриен поднялся и исчез за полками. Аранта давно разведала, что там находится его личное убежище, каморка, комнатка или келья, куда она допущена не была. Спустя минуту он вернулся с большой плоской книгой, положил ее перед Арантой на стол и встал рядом, глядя вниз с высоты. Пальцы ее неуверенно прошлись по тиснению со следами выкрошенной позолоты. Неразличимые глазу руны сложились в название «О богопротивных ритуалах». Из пачки спрессованных пергаментов пахнуло сырым теплом, щупальца неожиданно сильного искушения проникли ей в плоть и кровь и в самое сердце. Она подняла тяжелый, обтянутый кожей, а изнутри, видимо, снабженный железной вкладкой переплет, и вдохнула запах плесени, идущий из пачки неровных желтых пергаментных листов. Колдовство содержалось в самой книге, словно она была пропитана жизнью мага. Его кровью. В глаза бросились выписанные в тщательной старинной каллиграфии слова «заклятие», «кровь», «враг рода человеческого».

– Как странно, – сказала она вполголоса, – что об этом написана книга. Я привыкла, что люди говорят о Силе сродни моей лишь вполголоса, делая знак от сглаза. Кто же осмелился сохранить свое мнение на века?

– Это материалы следствия и протоколы инквизиторских судов, – ответил Уриен, хотя она не ждала ответа. – За каждую страницу здесь плачено жизнью.

Да. Она почувствовала это, когда только взяла ее в руки.

– Вы говорили мне, что книги дороги. Только, – она подняла на него глаза, – не говорите мне, будто вы ее не читали!

– Ради таких книг, – ответил он, не моргнув глазом, – любопытствующие принцы идут в библиотекари.

– В инквизиторы, хотели вы сказать. – Она поглядела на него обманчиво безмятежным взглядом. «Скорее враг, чем друг?» – Вряд ли вы кого‑то удивите интересом церкви к моей персоне. Уверена, на меня стучит множество дятлов и помимо вас.

– А я и не собирался на вас стучать.

– Небескорыстно?

– Разумеется.

– Но вы ведь не станете утверждать, что никак не связаны с инквизицией? Для этого вы слишком много знаете о делах, которые вас не касаются. Лучший подарок, какой мы можем сделать нашим врагам, – это недооценить их, не так ли? А мы с вами договорились, что подарков друг другу не делаем.

– Я могу отнять у вас книгу, и присягну, что ее никогда не было на свете.

– Нет. Я разбужу Кеннета.

– Я справлюсь с вами обоими.

– Не факт, – возразила Аранта, напрягаясь на стуле. – У вас нога подвернется. Желаете попробовать?

Мэтр Уриен усмехнулся и поднял руки вверх, подавая знак, что сдается.

– Я не вхожу в состав Трибунала, – сказал он. – Однако я, разумеется, подотчетен ему. Когда бы я получил назначение в комиссию, отказываться бы не стал. Там, как нигде, необходимы здравомыслящие просвещенные люди. Однако если вы, миледи, принесете в жертву силам зла хоть одну черную кошку, я отправлю вас на костер, и голос мой не дрогнет. Если меня спросят, я не имею права молчать. При одном условии, – он поднял палец вверх, – если это не затрагивает тайну исповеди.

– Сладко поете. Не могу понять, принципиальны вы или беспринципны. И что мне в вашем случае более выгодно?

– Я принципиален, – ответил Уриен. – Хотя не ортодоксален. Я думаю, именно это вам и выгодно. Вам не нужно меня бояться, вы мне симпатичны, я не желаю вам никакого зла и не шпионю для святой инквизиции.