Она осеклась, увидев его глаза.

– Или ты и меня тоже подставил? Ты просто убрал меня, чтобы я тебе не мешала, и сделал так, как было тебе угодно.

– Если бы я не бросил им ее, мне пришлось бы бросить им тебя, – медленно сказал Рэндалл. – Я выбрал.

– Что ты предъявишь Суду Пэров?

Рэндалл прошелся по комнате. Окно было закрыто, чтобы не пускать уличный шум в рабочий кабинет короля. Длинные смуглые пальцы подцепили со стола пергамент. Печать с гербом королевы болталась на вощеной нитке сломанная. Рэндалл перебросил документ Аранте на колени.

– Этого будет достаточно.

Аранта развернула свиток. Несколько минут понадобилось ей, чтобы вникнуть в его содержание.

– Ты сошел с ума, – сказала она наконец. – Дочь пишет отцу. Самая частная на свете эпистола. Какое тебе до нее дело?

– Дело в том, кто эта дочь и кто этот отец.

– Он посадил тебя на трон. Я имею в виду, и он в том числе.

– Он мне, – Рэндалл помолчал, – уже не нужен. В настоящее время мои подданные не одобряют экстравагантности. Мне кажется, ты это понимаешь. А семейство Амнези весьма экстравагантно.

– Поэтому ты просматривал ее почту, пока не выцепил из нее нечто, позволяющее сбросить королеву со счетов?

– Я всегда просматривал почту королевы. И ты не права насчет того, что я сбрасываю ее со счетов. Я просто предлагаю письмо на рассмотрение Суда Пэров и спрашиваю, что оно означает и что за собою влечет. И каким словом называется.

– А Совет Пэров, вне всякого сомнения, знает, как тебе угодить.

– Письмо существует, и я его не подделывал. Я даю бумаге ее естественный ход. Пэры сами определят степень вины. Что я могу сделать?

– С некоторых пор, – процедила Аранта, – я презираю мужчин, прикрывающихся словами «что я могу сделать?».

Рэндалл промолчал, просто глядя на нее. Ни к селу ни к городу ей в голову пришла мысль, будто он остановился только сейчас, оказавшись лицом к лицу с ней, будучи поставлен в условия, когда кому‑то что‑то потребовалось объяснить. А до того кружил по комнате, от стола к окну, от окна к полкам, садился, вставал, поворачивался на месте…

– Сожги письмо, – предложила Аранта. – Сделай вид, будто его никогда не было. Это не сложнее, чем объявить королеву невинной силой Королевского Слова.

– Разве ты не хочешь, – спросил он, – чтобы я овдовел?

Аранта махнула рукой, не находя слов.

– К сожалению, тебе придется чувствовать себя виноватой.

– Да уж, – с пренебрежением сказала она. – Разумеется, молва посчитает меня виноватой. Это я своими нашептываниями отправляю королеву на плаху и перетягиваю корону на себя.

– Я повторяю, ты бы предпочла, чтобы я отправил костер тебя?

– По крайней мере я чувствовала бы себя лучше.

– Ну, это ты хватила сгоряча.

– Нет. Но, возможно, ты этого уже не понимаешь.

– Хвала Каменщику, нет.

– Я не помню, чтобы прежде ты поминал Каменщика.

– Мимикризируюсь помалу, – усмехнулся Рэндалл. Она зажмурилась и послала ему «картинку». В отличие от короля Аранта не могла делать это в любой момент по собственному желанию. Иногда у нее получалось, иногда – нет, и в тех случаях, когда две их воли сталкивались таким образом, она неизменно чувствовала себя слабее. Это было то, что про себя она называла словом «заколдовать».