– Я не буду таким королем, – прошептал Дамон‑Рафаэль так тихо, что Эллерт едва расслышал его слова. – Говорю тебе: я не буду !

Он размахнулся и вонзил кинжал себе в грудь.

– Даже ты не можешь предвидеть всего, братишка, – прохрипел он, осев на землю. Ярко‑красная кровь выплеснулась изо рта, и Эллерт ощутил, как сознание брата угасает, растворяясь в бесконечности.

29

Армии, стоявшие лагерем в долине, рассеялись, но гром по‑прежнему перекатывался в горах, и редкие вспышки молний озаряли хмурое небо. Когда Эллерт вошел в нижний зал замка Алдаран, Кассандра испуганно взглянула на него:

– С тех пор как она сразила Скатфелла, гром не прекращался ни на минуту. И знаешь, она не подпускает к себе Ренату.

Голова Дорилис покоилась на коленях у Донела. Девушка выглядела больной; время от времени ее трясло словно в лихорадке. Она крепко сжимала руку Донела. Когда Кассандра подошла к постели, Дорилис с усилием открыла глаза.

– У меня так болит голова от этого грома, – прошептала она. – Я не могу остановить его. Ты поможешь мне, Кассандра?

Кассандра склонилась над ней:

– Попробую. Но думаю, ты просто переутомилась, чиа .

Она взяла вялые пальцы девушки в свои, но тут же отпрянула с невольным вскриком. Дорилис неистово зарыдала:

– Я не хотела этого, клянусь! Это продолжается, и я не могу остановиться. Я сделала это с Маргали и с Кэти, когда она одевала меня. Пожалуйста, Кассандра, прекрати это! Неужели никто не может прогнать гром и молнии?

Дом  Микел с посеревшим от беспокойства лицом приблизился к дочери:

– Ш‑шш, моя драгоценная, никто тебя не винит. – Он умоляюще взглянул на Кассандру. – Вы можете помочь ей? Донел, твой ларан  сродни ее; разве ты не можешь ничего сделать для нее?

– Если бы я мог… – пробормотал Донел, укачивая сестру в своих объятиях. Дорилис немного успокоилась, и Кассандра скрепя сердце снова взяла ее за руку. На этот раз ничего не произошло, но она никак не могла справиться со страхом, мешавшим достигнуть состояния отрешенности, необходимого для обследования. Перехватив ее взгляд над головой Дорилис, Рената уловила ее мысль: «Было бы гораздо лучше, если бы ты могла это сделать. У тебя больше опыта».

– Я дам тебе лекарство для сна, – наконец сказала она. – Может быть, тебе нужно всего лишь хорошенько выспаться, чиа.

Когда Рената принесла снотворное, Донел поднес чашку к губам девушки. Дорилис послушно проглотила жидкость.

– Я боюсь засыпать, – жалобно прошептала она. – Мне снятся ужасные сны. Я слышу, как падает башня, а гром гремит не переставая. Все грозы теперь бушуют у меня в голове…

– Разреши мне отнести тебя в постель, Дорилис, – сказал Донел.

– Нет, нет! – воскликнула она, цепляясь за него. – Пожалуйста, я так боюсь остаться одна! Останься со мной, Донел, не уходи!

– Я останусь с тобой, пока ты не заснешь, – со вздохом пообещал тот и жестом попросил Кассандру следовать за ним.

Донел отнес Дорилис в ее комнату, уложил в постель и вызвал служанок, которые помогли ей раздеться. Но даже лежа в постели под теплой периной, она не хотела отпускать руку брата. Она что‑то прошептала так тихо, что Кассандра не расслышала, и Донел нежно погладил ее щеку другой рукой.

– Сейчас не время говорить об этом, чиа. Ты больна. Когда ты снова станешь здоровой и сильной, тогда будет, как ты хочешь.