— Лиззи!

     Я обернулась. Это была Эва. Она махала мне с другого края парковки. Рядом стояло еще несколько ребят из нашей труппы. Робби сел в машину и захлопнул дверцу.

     — Я ее не нашла! — крикнула я им. Эва кивнула.

     — Репетицию отменили. Никто понятия не имеет, где она.

     Вообще-то я собиралась найти мистера Сантуччи, чтобы он разрешил мне закончить декорации. Но раз такое дело — уже не до этого.

     Я направилась к своей машине и хотела сразу же ехать домой. Но потом вспомнила, что Симона живет совсем рядом со школой, на Норд-Хиллз. И решила заскочить к ней по дороге. Может, она уже дома.

     Большой «линкольн» ее родителей стоял на дороге около их особняка. Я остановилась рядом. Вышла из машины и поднялась на крыльцо. Когда я позвонила, из-за занавески на всякий случай выглянула миссис Перри. Учитывая обстоятельства, было отнюдь не лишне выяснить, кто решил заглянуть к вам на огонек. Увидев меня, она открыла дверь. Кажется, она сама только что вошла.

     — Здравствуй, Лиззи, — сказала она довольно раздраженно, расстегивая свое пальто. — Рада тебя видеть. Заходи!

     Из глубины прихожей, проглядывая почту, вышел мистер Перри. Он тоже был в пальто.

     — Лиззи! — радостно воскликнул он, будто дав но ждал моего появления. Он всегда казался мне таким славным.

     — Симона, наверное, наверху, у себя в комнате, — сказала миссис Перри. — Вообще-то мы только что вернулись, но я с дороги видела свет в ее окне.

     Я стала подниматься наверх по широкой темной лестнице, покрытой толстым ковром. «Хорошенькое дело, — думала я. — Симона просто забыла о репетиции!»

     Наверху было совсем темно, лишь узкая полоска света выбивалась из-под двери спальни Симоны.

     — Симона! — позвала я. Никто не ответил.

     Наверное, надела наушники и слушает музыку. Я подошла к двери и постучала.

     — Симона? Это я, Лиззи. Можно войти? Опять молчание. Я постучала еще раз. Потом открыла дверь.

     И оцепенела от ужаса.

     Комната была буквально разгромлена.

     Все валялось вверх дном. Я чуть в обморок не брякнулась.

     Первое, что я разглядела сквозь полуобморочную пелену на глазах, был старый плюшевый медведь. Он лежал на полу возле кровати с оторванной головой, и из туловища торчала белая набивка. Его черные стеклянные глаза-пуговицы безучастно взирали на меня.

     И тут, сосредоточившись, я отчетливо увидела все остальное.

     Разбросанные по полу симонины вещи.

     Скинутые с постели простыни и покрывало.

     Разбитую лампу, упавшую с письменного стола.

     Белую оконную занавеску, сорванную с карниза. И рассыпанные повсюду листки бумаги.

     Было впечатление, что здесь произошла жуткая схватка.

     Я словно со стороны услышала свой собственный сдавленный крик и готова была выбежать вон.

     Но тут увидела самое страшное. На ковре у моих ног расплылась большая лужа крови.

Глава 5

     У меня не было сил кричать. Я теряла сознание.