|
— Ваше имя, хорошо известное всем, исповедующим протестантскую религию, дает мне смелость обратиться к вам с просьбой оказать мне услугу. — Какую, сударь? Но сначала – с кем имею честь говорить? — С графом Лераком де Ла Моль. Молодые люди обменялись поклонами. — Слушаю вас, сударь, – сказал де Муи. — Сударь, я прибыл из Экса с письмом от господина Д'Ориака, губернатора Прованса. Письмо адресовано короли» Наваррскому и заключает в себе важные и спешные известия… Каким образом я мог бы передать письмо? Как мне пройти в Лувр? — Пройти в Лувр – это проще простого, сударь, – отвечал де Муи, – но я боюсь, что король Наваррский сейчас очень занят и не сможет вас принять. Ну, не беда, пойдемте со мной, если хотите, и я доведу вас до его покоев, а дальше уж как хотите. — Тысяча благодарностей! — Идемте, сударь, – сказал де Муи. Де Муи спешился, бросил поводья своему лакею, подошел к воротам, назвал себя часовому, провел Ла Моля в замок и, отворив дверь в покои короля Наваррского, сказал: — Входите и узнайте сами, сударь. Затем поклонился Ла Молю и удалился. Оставшись в одиночестве, Ла Моль огляделся. Передняя была пуста, одна из внутренних дверей отворена. Ла Моль сделал несколько шагов и очутился в коридоре. Он стучал и звал, но никто не откликался. Полнейшая тишина царила в этой части Лувра. «А мне еще говорили про строгий этикет! – подумал он. – Да по этому дворцу можно разгуливать, как по городской площади!». Он позвал еще раз, но с тем же успехом. «Что ж, пойдем прямо, – подумал он, – в конце концов кого-нибудь да встречу». Он пошел по коридору; везде было темно. Вдруг в противоположном конце коридора отворилась дверь, на пороге появились два пажа с канделябрами и осветили стройную фигуру женщины, величавой и поразительно красивой. Свет упал прямо на Ла Моля – тот замер на месте. Женщина, увидав Ла Моля, тоже остановилась. — Что вам угодно, сударь? – спросила она, и голос ее прозвучал в ушах молодого человека дивной музыкой. — Сударыня, прошу извинить меня, – сказал Ла Моль, потупив взор. – Господин де Муи был так любезен, что привел меня сюда, а я ищу короля Наваррского. — Его величества здесь нет, сударь; по-моему, он у шурина. Но раз его нет, ведь вы могли бы передать королеве… — Конечно, мог бы, сударыня, если бы кто-нибудь соблаговолил представить меня ей. — Вы перед ней, сударь. — Как?! – воскликнул Ла Моль. — Я королева Наваррская, – сказала Маргарита. Ла Моль так сильно вздрогнул от растерянности и от испуга, что королева улыбнулась: — Сударь, говорите скорее, – сказала она, – меня ждут у королевы-матери. — Ваше величество, если вас ждут, разрешите мне удалиться – сейчас я не в силах говорить. Я не могу собраться с мыслями – я ослеплен вами. Я уже не думаю, я только восхищаюсь. Во всем обаянии своей прелести и красоты Маргарита подошла к молодому человеку, невольно оказавшемуся утонченным придворным льстецом. — Придите в себя, сударь, – сказала она. – Я подожду, и меня подождут. — Простите, что я не приветствовал ваше величество со всей почтительностью, какую вы вправе ожидать от одного из ваших покорнейших слуг, но… — Но, – подхватила Маргарита, – вы приняли меня за одну из моих придворных дам. |
